Ребенок получил ожог при операции
Ребенок получил сильные ожоги спины
Андрей АРТЕМКИН
Полина теперь не может ходить в детский сад и на тренировкиФото: Федор СКВОРЦОВ
Изменить размер текста:
Раны на спине пятилетней Полины до сих пор не зажили. Они напоминают девочке и ее родителям о том страшном дне. Обычная плановая операция едва не закончилась смертью ребенка.
«В ожоговом центре нам сказали, что мы не первые, кто пострадал»
На операцию Полину отправили в конце июля. Девочке нужно было удалить воспаленный лимфоузел на шее. Лечение проводили в детской городской больнице № 3.
— Врачи сказали, что операция несложная и займет всего 20 минут, — говорит мама ребенка Татьяна Валентиновна. — Ее увезли на 7-й этаж в операционную, я ждала на пятом.
Но во время операции случилась трагедия. Искра от коагулятора (электрический аппарат, который используется для прижигания сосудов и остановки крови во время операции. — Прим. авт.) попала на салфетку, пропитанную спиртом.
Ребенок вмиг вспыхнул словно спичка.
— Крики дочки я слышала через два этажа, — плачет ее мама. — Началась суета, наверх побежала медсестра. Я не понимала, что происходит. Позже ко мне вышел врач и сказал, что во время операции Полина получила незначительные ожоги на спине. А потом на каталке привезли мою дочь. Ей было больно, она кричала и дергалась.
По словам мамы девочки, она спросила, почему Полину не отвозят в ожоговый центр. На что хирург ответил, что подобные ожоги лечат и в этом отделении. И нет надобности отвозить ребенка в специальный центр.
Полину вместе с мамой на две недели положили в палату. Девочку каждый день возили на перевязку. Мать туда не пускали, поэтому, насколько серьезны ожоги, она понять не могла. Всю серьезность ситуации Татьяна Валентиновна обнаружила лишь, когда их выписали.
— Дома, когда делала перевязку, увидела, что у Полины сильнейший ожог, — продолжает женщина. — Там было сплошное мясо, ожог был длиной 19 сантиметров — от плеча до плеча. Огонь обжег дочке и шею. Мы сразу поехали в ожоговый центр.
Увидев Полину, там удивились.
— А почему вы сразу к нам ее не привезли? — спросили врачи. — Мы бы за две недели вылечили ожоги.
На спине ребенка ожог длиной 19 сантиметровФото: Федор СКВОРЦОВ
— Два с половиной месяца мы лечили раны, хотя помощь можно было оказать сразу, — говорит Татьяна Валентиновна. — В центре нам сказали, что наш ребенок не первый, кто получил ожоги во время использования коагулятора.
«При виде огня Полина шарахается в сторону»
Девочка до сих пор лечится. Каждое прикосновение к спине вызывает у нее нестерпимую боль.
— Когда мы купали Полину, это превращалось в настоящий ад, — опустив глаза, грустным голосом говорит мама девочки. — После ванны кожа прилипала к футболке, и, когда мы ее снимали, приходилось ее отрывать!
Кроме ожогов девочка получила и психологическую травму.
— При виде огня мой ребенок шарахается в сторону, — продолжает ее мама.
В будущем девочке предстоят несколько пластических операций. Но сделать их можно будет только, когда ей исполнится 18 лет.
Сейчас из-за ожогов ребенок не может ходить в детский сад. До трагедии Полина занималась спортивной гимнастикой, но сейчас о тренировках пришлось забыть.
Родители написали заявление в прокуратуру. Была проведена проверка. В действиях врачей нашли нарушения.
— Только через три дня заведующий признал, что у ребенка значительные ожоги, — рассказала нам пресс-секретарь прокуратуры Омской области Татьяна Бородина. — Было назначено лечение, но оно оказалось некачественным, несвоевременным и было проведено не в полном объеме. По результатам проверки прокурор Советского округа внес главному врачу больницы представление с требованиями устранить нарушения законодательства.
Этой историей заинтересовался и следственный комитет. Сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела. Следователи выясняют, кто виноват в трагедии. А тем временем родители ребенка готовят гражданский иск в суд.
— Передо мной даже не извинились! — негодует Татьяна Валентиновна. — Судьба ребенка их не интересует. На операции были четыре медика, и они все стояли и просто смотрели, как мой ребенок горит. Говорили, что растерялись. Такие люди не должны работать в больнице! Я хочу, чтобы им пожизненно запретили работать в системе здравоохранения!
Имя девочки изменено по просьбе родителей.
Источник
Лето – опасная пора для детей: именно в период летних каникул дети часто получают серьезные травмы, в том числе ожоговые. Вопреки распространенному мнению, ожог может быть достаточно тяжелой травмой, которую не стоит лечить в домашних условиях, об этом рассказывает доктор медицинских наук, профессор, врач-детский хирург, заведующая ожоговым отделением №2 и Ожоговым центром ДГКБ №9 им. Г.Н. Сперанского Людмила Иасоновна Будкевич.
Какие бывают ожоги?
По данным ВОЗ, среди всех видов травм ожоги занимают третье место, причем на долю детей приходится три четверти всех случаев ожоговой травмы. 85% детей, получающих ожоги, младше 5 лет. По статистике, в Москве каждый третий из больных, получающих ожоги – это ребенок. В основном дети получают термические ожоги, чаще всего – горячей жидкостью (необязательно, чтобы на кожу ребенка попал кипяток: ожог происходит и при более низких температурах). Что касается химических ожогов (кислотами или щелочами), то они происходят несколько реже и чаще всего связаны с неосторожным обращением с бытовой химией (средства от накипи, для чистки кафеля и т.п.). примерно 4% ожогов, которые получают дети – электротравмы. Удар током дети получают дома, или заходя в открытые трансформационные будки, или бегают по крышам вагонов электричек (так называемые зацеперы).
Почему любой ожог лучше лечить под присмотром врача?
Ожог – весьма специфическая травма, которая не сводится к нарушению кожного покрова. При неумелом лечении она может иметь серьезные последствия.
Контрактуры и рубцы. Даже если ожоги лечат специалисты, на месте глубоких поражений кожи могут оставаться деформации, контрактуры (ограничения подвижности конечностей, суставов), формируются рубцы, которые нарушают контуры тела. При неумелом лечении ожогов эти последствия будут более обширны и в дальнейшем будут снижать качество жизни ребенка.
В детском ожоговом центре при ДГКБ №9 используются современные технологии, профилактирующие образование грубых рубцов на месте ожога.
Риск инфекции. Ожоговая рана является благоприятной средой для развития различных инфекций; при этом каждая инфекция усложняет и продлевает срок заживления, а в некоторых случаях создает угрозу для жизни.
Глубокие последствия ожогов. Наша кожа выполняет массу функций, в первую очередь – защитную. Она предохраняет организм ребенка от воздействия внешней среды, от инфекций, поддерживает температурный режим тела, водный баланс, влияет на обменные процессы в организме. При ожоговой травме неизбежно повреждение кожи, из-за чего нарушается работа многих органов и систем организма. Только квалифицированный врач может просчитать все возможные последствия ожоговой травмы.
Реабилитация. После ожога ребенку необходимо вернуться к нормальной жизни: вновь начать активно двигаться, общаться, если были обожжены руки – снова начать ими пользоваться, если пострадало лицо – преодолеть психологический барьер, чтобы изменения на коже его меньше стесняли.
Где в Москве лечат детей с ожогами?
Единственный в Москве детский ожоговый центр действует на базе детской городской клинической больнице №9 им. Сперанского. Он имеет длинную историю: больница специализируется на лечении ожогов с 1968 года. В 1990 году на базе больницы был открыт Всесоюзный детский Ожоговый центр. Это уникальное место, где применяются новейшие технологии заживления тканей, проводятся сложные хирургические операции по восстановлению кожного покрова, а также пластические операции, позволяющие уменьшить рубцы и контрактуры.
Ожоговый центр работает круглосуточно: вы можете приехать туда самостоятельно или вызвать скорую помощь. Врач в приемном покое оценит состояние пациента, определит глубину ожога и примет решение о том, показано ли ребенку лечь в стационар для лечения, или ему можно лечиться на дому.
Адрес Центра: Москва, Шмитовский проезд, д.29
В каких ситуациях нужно срочно везти ребенка в больницу?
· Ожог локализован в шокогенных зонах (лицо, шея, пах, промежность, кисти, стопы);
· Ребенок получил электротравму (удар током в бытовых условиях).
· Площадь повреждения тканей составляет более 10% поверхности тела. Вспомним «правило ладони»: площадь ладони человека составляет 1% поверхности его тела. Если ожог по площади сопоставим с площадью десяти ладоней ребенка (то есть, составляет 10% поверхности), необходимо срочно обратиться к врачу. Если речь идет о детях до 1 года, то опасным считается ожог с площадью повреждения 3% и более.
· Ожог не очень велик по площади, но выглядит достаточно глубоким. Лечить глубокие ожоги в домашних условиях опасно еще и потому, что неумелое обращение с раной может привести к неправильному заживлению; на месте ожога могут появиться рубцы, которые будут причинять больному дискомфорт.
· Ребенку менее 1 года (у таких малышей выше риск болевого шока, поэтому нужно показаться специалисту, даже если ожог кажется неопасным).
· У ребенка есть признаки термоингаляционного поражения, то есть он обжег внутренние слизистые во время дыхания. Косвенные признаки такого поражения – ожог на лице, вокруг губ, следы воспламенения бровей, ресниц, обожженная слизистая носа. С такими повреждениями нужно в срочном порядке обратиться к врачу, даже если ребенок прекрасно себя чувствует: через сутки после получения ожога слизистой есть риск развития отека и, как следствие, асфиксии.
Почему лучше всего вызвать скорую помощь?
1. Только квалифицированный врач может оценить глубину ожоговой раны. Те признаки, которые обывателю покажутся несерьезными, для врача будут сигналом для решительных действий.
2. Грамотное обезболивание. Для ребенка с ожогом главная опасность – болевой шок. Независимо от того, как и чем он обжегся – открытым пламенем, горячей жидкостью, кислотой или щелочью – ребенок испытывает сильную боль. Необходимо как можно скорее провести обезболивание, причем средства из дежурной аптечки могут оказаться малоэффективны и даже опасны. Современные нормы позволяют применять как наркотические, так и ненаркотические обезболивающие препараты при лечении детей с ожогами.
3. Эвакуация. Пациента нужно как можно быстрее привезти в больницу, при этом организовать перевозку так, чтобы максимально обезопасить рану от инфекции (ведь при ожоге ребенок теряет кожу, свою естественную защиту) и не причинить ребенку лишнюю боль. С этим тоже лучше всего справятся специалисты.
Как лечить последствия ожога?
Восстановление кожного покрова – основная задача при лечении ожогов, однако уже на самом первом этапе возможно проводить мероприятия, профилактирующие образование грубых рубцов и контрактур. Когда жизни и здоровью ребенка уже ничего не угрожает, приходит пора задуматься о ликвидации последствий ожога – в том числе хирургическом лечении возникших рубцов.
Если пациент лечился вне ожогового центра и ему также требуется помощь врачей-хирургов, реабилитологов, ему стоит обратиться за консультацией в детский ожоговый центр — https://navigator.mosgorzdrav.ru/columns/terapiya/ozhogi_u_detey_pravila_povedeniya_dlya_otvetstvennykh_roditeley.
Источник
Кожа — самый большой по площади орган человеческого тела. Она участвует в процессе дыхания, терморегуляции. Любое ее повреждение под воздействием высоких или низких температур и некоторых химических веществ называется ожогом. Ежегодно с ожогами в российские клиники попадают полмиллиона человек, 10% из них — это дети до 18 лет. Ожоговую травму любой степени сложности лечат в московской детской больнице им. Г. Н. Сперанского (ГБУЗ ДГКБ №9 ДЗМ).
Хватает секунды
Перевязка в отделении для грудничков Детского ожогового центра ДГКБ №9 имени Сперанского. Четыре медсестры пытаются наложить повязку годовалой Маше*, от боли и страха она громко кричит. У девочки ожог грудной клетки и правой руки. В коридоре окончания перевязки ждет мама Маши. «Она только ходить начала и очень самостоятельная. Подошла к столику, поднялась на носочки, взяла правой ручкой кружку и потянула на себя. Я прибежала на ее крик и увидела ее сидящей на полу в кофейной луже. Хорошо еще кофе мы сварили полчаса назад, он был не совсем горячий, но и того хватило»,— севшим голосом рассказывает мама. Заведующая ожоговым отделением №2 Людмила Будкевич не перебивает и ничему не удивляется.
Пациентов с бытовыми ожогами разной степени поражения здесь больше всего. Маша легко отделалась. У нее «ожог горячей жидкостью на площади тела 4%». То есть ожог равен общей площади четырех Машиных ладошек, если их условно спроецировать на ее тельце. У врачей такой порядок определения повреждения называется «правилом ладони».
Есть еще и «правило девяток». Поверхности некоторых органов, например головы, занимают 9% кожного покрова тела. Кожный покров ног занимает 18%, стопы — 1%, ягодицы — 5%. Эти цифры важны для определения нужного объема инфузионной терапии при переливании крови, потому что любой ожог сопряжен с кровопотерей.
Ежегодно в этот ожоговый центр поступают около 3 тыс. детей со всей страны: от новорожденных до 18-летних.
«Больше всего пациентов с бытовой травмой. Это объяснимо. Хватает секунды, чтобы ребенок получил ожог. Мать или бабушка идет к плите, ведет ребенка в одной руке, а другой помешивает кашу, ребенок шевельнулся, рука дрогнула — и содержимое кастрюли попадает на ребенка. Иногда бывает, что у семи нянек дитя без глазу. Привозят детей, которые обожглись, когда все родственники были дома,— рассказывает Людмила Будкевич.— Редко кто из родителей пострадавших детей признает свою ответственность за случившееся. Чаще всего люди винят врачей в том, что они не сумели спасти малыша с ожоговой травмой. Бывало так, что я выхожу из операционной и объясняю родителям, что у их ребенка шансов выжить намного меньше, чем умереть, и тут же становлюсь врагом номер один. Объяснить родителям, что, если бы они были внимательнее, ничего подобного не произошло бы, иногда просто невозможно».
Сезонный фактор
В отделении, рассчитанном на малышей с первых дней жизни до 3трех лет, 20 коек — такое в России только одно. Идем по длинному больничному коридору, одна из его стен состоит из череды больших окон. За ними боксы, в каждом две кровати, мойка, холодильник, стол и два стула. В день нашего визита боксы полупустые: в это время года пациентов немного. «Ожоговая травма имеет определенную сезонность: наибольшее число больных бывает в июле—августе и январе—феврале. Летом, когда учеба в школах заканчивается и у детей становится больше свободного времени с выездами на дачу, разжиганием костров, катанием на крышах электричек, мест для получения ожоговых травм очень много, ожоговый центр переполнен»,— говорит заместитель главного врача по хирургии Евгений Рыжов.
В отделении для детей от 3 до 18 лет многолюднее. И здесь чисто и аккуратно, но тесно. Почти у всех пациентов этого отделения ожоги второй и третьей степени, то есть очень глубокие. Многим необходимы пластические операции.
Трехстепенная классификация ожогов в нашей стране действует не так давно. В СССР применялась четырехстепенная классификация ожогов, при которой третью степень делили на две степени: «а» и «б». В некоторых регионах России до сих пор пользуются союзной классификацией, но московский ожоговый центр им Сперанского перешел на трехстепенную, чтобы соответствовать международным стандартам.
Ежедневно в детском ожоговом центре проводят две-три операции, больше четырех, по словам врачей, не бывает. За много лет привыкли иметь дело с ожоговыми ранами любой сложности.
В день нашего визита делали операцию мальчику из Владикавказа, который получил удар током и ожог от высоковольтной дуги, катаясь на крыше вагона электрички. Через стеклянные двери операционной было видно, как четверо медиков склонились над операционным столом: ожог поразил почти 80% тела ребенка. Врачей ждет тяжелая работа, а их пациента — долгий период реабилитации. Видны красные опаленные ноги, над которыми склонились врачи.
У 12-летнего Коли, например, изуродованы живот и правая нога: он опрокинул на себя ведро горячей воды, чудом не повредив мошонку. Поджившая кожа стянута, один из ее кусков на правой ноге сцеплен с левой. Когда ребенок снимает шорты, ложится на спину и поднимает ноги, то становится видно, что обе ноги мальчика в нескольких сантиметрах от промежности соединяет лоскут кожи шириной 4–5 см. Коля ждет операции.
У Федора, привезенного из Барнаула, весь живот — сплошной ожог, который получен от удара током. Федора спасли, но теперь его тело покрыто рубцами. Мальчику предстоит серия операций.
«В прошлом году привезли двух парней, которые получили ожоги в процессе рыбной ловли: удочка замкнула высоковольтную линию. Одного не спасли — у него ожог тела был 90%, а пациент с ожогом 70% тела выжил»,— говорит Сергей Пилютин, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии ожогового центра.
Не весь список
Лечение пациентов с ожоговой травмой — это всегда совместная работа врачей-реаниматологов, анестезиологов, хирургов и даже нутрициологов, гастроэнтерологов, реабилитологов и др.
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ
Ожоговыми травмами в больнице №9 занимаются уже больше 50 лет. Первые ожоговые койки появились больнице в 1968 году. Десять лет спустя, в 1978 году, был издан совместный приказ Министерства здравоохранения СССР и Всесоюзного детского фонда им. В. И. Ленина о создании детского ожогового центра.
В центре лечат детей с ранами любой этиологии, поскольку процесс заживления у ран, начиная с местной терапии и заканчивая хирургическим лечением по восстановлению мягких тканей, один и тот же. И не важно, получил ребенок ожог от горячего кофе или вспышки токоприемника в электричке. Сюда же, в Сперанского, привозят детей с редким заболеванием буллезным эпидермолизом, неизлечимым заболеванием кожи. И это, конечно, далеко не весь список.
В прошлом году в московский центр из Татарии привезли мальчика, который упал в движущиеся конструкции нефтяной скважины. Он получил обширные рвано-ушибленные раны 30% площади тела, почти полностью лишился кожи и мышц на обеих ногах. Он 16 часов находился без медицинской помощи, лежал на земле и только на четвертые сутки поступил в ожоговый центр имени Сперанского, ему грозила ампутация обеих ног из-за обширного некроза тканей. Но здесь ему сделали раннюю некроктомию, удалили мертвые ткани, провели несколько пластических операций. Сейчас ребенок дома, он может ходить.
Такой случай не единственный. В прошлом году оперировали 16-летнего подростка, лишившегося скуловой части черепа из-за взрыва. На операционном столе побывал и мальчик, которому гаражной дверью оторвало ступню.
Технология жизни
Первый этап медицинской помощи в ожоговом центре — восстановление тканей, второй — пластика, работа со шрамами. В центре есть отделение реконструктивной пластической хирургии, где лечат последствия тяжелых ожоговых травм. Шесть коек для оказания специализированной медицинской помощи пациентам с последствиями ожоговых травм имеется и в отделении реанимации и интенсивной терапии. После выписки дети наблюдаются в консультативно-диагностическом центре больницы.
Врачи применяют высокотехнологичные инструменты, например гидрохирургический скальпель, которым снимают омертвевшие ткани, чистят участки вторичного некроза: струя воды работает как нож.
Еще одна технология — это система отрицательного давления для подготовки раневой поверхности к проведению кожно-пластических операций.
Еще в отделениях центра используются противоожоговые кровати Fluidos Redactron. Вместо матраса больного помещают на шевелящуюся светлую ткань, под которой нет классического матраса. Несведущему человеку кажется, что под тканью плещется вода или гуляет ветер, но этот эффект достигается за счет кварцевых микросфер из специального песка, который находится во взвешенном состоянии за счет подаваемого под ткань воздуха из расположенного на дне «кровати» диффузора. В каждой кровати около 700 кг песка. В нее вмонтирован модуль дегидратации, который поглощает появившуюся влагу. Ребенок, лежа в такой кровати, находится в невесомости, не ощущая веса тела, ткань на него не давит, и ему не больно. Кроме того, за счет искусственного температурного контроля в кровати можно согревать пациента. «Последнее очень важно, потому что во время операции у пациента снижается температура тела»,— говорит Людмила Будкевич. Одна из таких кроватей стоит в отделении для детей от 3 до 18 лет. Туда-то и привезли после операции забинтованного с ног до головы подростка, получившего ожог от токоприемника во Владикавказе.
Совместная работа
С одним ребенком могут работать и пять, и десять специалистов в зависимости от тяжести полученной ожоговой травмы
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ
Большинство детей, перенесших операции в ожоговом центре, ждут, что врачи вернут им лицо в том виде, каким оно было до травмы. Нередко медикам приходится очень долго объяснять родителям детей, что в мире не существует технологий, позволяющих вернуть кожу к ее дотравматичному виду, и что даже восстановление тканей после обширных повреждений кожи — это чудо. «Не всегда родители реагируют адекватно. Результаты операции, которые хирурги считают отличными, вызывают у них только претензии и негативные эмоции. Это очень неприятный момент в нашей работе»,— признается Людмила Будкевич.
Лечение пациентов с ожоговой травмой — это всегда совместная работа врачей-реаниматологов, анестезиологов, хирургов и даже нутрициологов, гастроэнтерологов и реабилитологов. С одним ребенком могут работать и пять, и десять специалистов в зависимости от тяжести полученной ожоговой травмы. Подтверждает это и заведующий отделением №1 Олег Старостин. В каждом отделении трудятся по четыре врача, с учетом заведующего отделением. Медсестер в результате реструктуризации системы здравоохранения стало меньше. Раньше в центре было 23 медсестры, а сейчас — 14 вместе с перевязочными и процедурными медсестрами. Им помогают совместители, научные сотрудники (ожоговый центр является базой для проведения научных исследований). Руководство ожогового центра и не скрывает: из-за сокращений нагрузка на действующих медсестер возросла.
Иная ситуация с врачами. «Работать у нас престижно и перспективно — молодые доктора из других клиник и студенты идут к нам, в целом у нас хорошая сочетаемость и преемственность в профессии, кадровый состав полностью укомплектован,— говорит Евгений Рыжов.— Например, зимой не было врача в приемном покое, мы предложили поработать ординатору с перспективой стать в дальнейшем хирургом — ставку закрыли быстро. В наш центр работать или хотя бы на стажировку стремятся врачи из региональных больниц».
Анна Героева, Москва
Имена пациентов изменены по этическим соображениям.
Источник