Тома сиди дома с гематомой

В Белоруссии уже больше недели – с 9 августа, когда там прошли выборы президента страны, продолжаются массовые акции протеста. Среди пострадавших есть не только не согласные с результатами выборов граждане Белоруссии, но и журналисты, в том числе и из других стран. Под горячую руку правоохранителей попал в Минске и журналист ВГТРК Антон Лядов, вернувшийся оттуда с гематомой на бедре. В эфире телеканала «Россия 24» он рассказал о том, что основная волна белорусских протестов началась не из-за выборов, а из-за жесткого отношения по отношению к задержанным, а также о том, что пришлось ему пережить в Минске, когда он освещал происходящие там события.

Антон Лядов на своем YouTube-канале «The люди» рассказал, что ему пришлось пережить после задержания. Антон, здравствуй! Отошел уже от этих нескольких дней в Белоруссии? Как себя чувствуешь сейчас, расскажи. Все-таки, как это было, за что задержали?

— Ну, я, в общем, шел по Минску. Я приехал, успел только заселиться в гостиницу и пошел в магазин, чтобы купить карточки для камеры. Там примерно 10 минут ходьбы от гостиницы до этого магазина. Я возвращался, и мне не хватило там может пары минут дойти до этой гостиницы, ко мне подошел человек… Ко мне было сложно предъявить какую-нибудь претензию, потому что на тот момент не было еще ни митингов, ничего. Было 6 вечера, была абсолютно такая туристическая, мирная атмосфера. Соответственно, солнце светит, спокойный Минск, люди гуляют. И он подходит и просит, чтобы я ему показал, что у меня в рюкзаке. А в рюкзаке у меня камера, российский паспорт, еще одна камера и так далее. И дальше меня привели к более старшим силовикам, скорее всего, это был ОМОН. Они поговорили со мной, они узнали меня, они узнали, что я блогер, и в какой-то момент они поняли: «Ага, значит, ты сюда тоже приехал снимать. Ну, тогда поехали с нами». Вот. И довольно быстро, буквально там за 5 минут, ситуация из мирной, спокойной превратилась в ситуацию, где у меня были уже… ну, где нас начали мутузить потихоньку. И дальше с каждым часом ситуация сильно ухудшалась, то есть нас начинали бить сильнее, руки связывали. Позже там связали руки, и в итоге все это обернулось двумя ночами. Одну ночь мы лежали на холодном газоне, практически связанные, там стояли у этого забора, вот, следующую ночь ночевали в камере. Нас было 130 человек. В камере 5-6 квадратных метров 130 человек ночевало. Туалета там не было, было две бутылки, куда люди, соответственно, ходили, они быстро наполнились. И в итоге постепенно к утру начинало пахнуть мочой все сильнее и сильнее.

— Да. Я думаю, что многие могут просто посмотреть видео. Оно длинное. Антон очень подробно рассказывает, что с ним происходило. Это реально ужас. На канале «The люди» посмотрите, уже больше 3 миллионов просмотров там. А то, что не вошло в видео, вот хочется понять, ты понимаешь, почему так жестко себя вели с тобой, понимая, что ты, в принципе, из другой страны, ну, что называется, не в этом протесте и так далее?

— Они не разделяют людей, то есть, я думаю, они не считали нас за людей совершенно. Ну, как бы они считали… Они совершенно точно не разделяли на русский – не русский, мужчина – женщина. Ну, как бы условно было разделение: женщины, девушки стояли не между нами, а там, я не знаю, в 5 метрах от нас. Но они стояли. И в камере сидели они не в той же, а в какой-то другой. Но почему так жестко? Потому что… Они постоянно об этом кричали, потому что они уверены, что все, кого сюда привезли, хотя это люди были, которых привезли еще даже не с демонстрации, они были уверены, что всем им платят. Они задавали постоянно один и тот же вопрос: «Ребятушки, ну, сколько вам платят за один выход? 50 евро? 30 евро?20 евро?» Они по-настоящему хотели узнать эту информацию. То есть, для этих силовиков вот те люди, которых сгрузили, такой вот прям горстью вывалили перед ними, ну, это такие, скажем так, что называется, провокаторы и так далее. Мне кажется, что это такой прямо приказ на то, чтобы, скажем, так… То есть, они целенаправленно выполняют приказ по жесткому насилию. Это прям видно. Это система. Это не то, что один кто-то человек случайно, соответственно, себя начал так вести, нет, это прям целая система. И смысл этой системы, как мне кажется, это максимально выскоблить из умов, из мозгов, максимально напугать людей, чтобы они потом еще рассказали об этом всем, и сами никогда в жизни больше не выходили на улицы. То есть, это вот такая идет промывка мозгов вместе со всеми остальными органами людей, соответственно, то есть, это целенаправленно происходит не для того, чтобы как-то вот просто увести людей из центра города, нет. Они целенаправленно пытаются вселить в людей страх, и чтобы вот в этом страхе они дальше жили и на улицу не выходили. И мне кажется, что это страшная очень вещь на самом деле. Абсолютно, просто максимально страшная вещь. Потому что, ну, если государство хочет строить диалог со своими людьми на страхе, то есть, по-настоящему опуская их в эту камеру ужаса и как бы вытаскивая оттуда каких-то аморфных, соответственно, существ, которые будут бояться открыть рот, потому что перед ними будут махать этой дубинкой…

— Но, это имело обратный эффект, как мы увидели после. Мы увидели, что, наоборот, это вызвало только еще большее количество людей на улицах после этого, а не наоборот, их уменьшение. Скажи, Антон… Ну, с тобой были другие люди. Удается ли поддерживать с ними какую-то связь или там было невозможно обменяться контактами? Просто интересна их судьба дальнейшая. Ты, слава богу, вернулся домой, в Россию, все нормально. А как с ними?

— Ну да, несколько людей из тех, которые окружали меня, написали мне. Многие из них вышли. Не все вышли на данный момент, соответственно, некоторые остаются ребята. Ну, еще при мне им давали по 15 суток. Например, парень был, 20 лет ему, он честно сидит дома. Вот он честно, ему страшно, он боится. И он поддерживает все, что происходит на улице, но вот ему этого хватило, чтобы сидеть дома. Но нет, я согласен, что действительно, это как бы…Ну, все, что сейчас делает вот эта власть, у меня такое впечатление, что они вообще не понимают своих людей, вот просто вообще. Потому что действительно, ну да – ты напугал человека, ты ударил его, он, наверное, закроет рот просто в тот момент, когда ты его бьешь, чтобы не получить еще раз. Но пройдет какое-то небольшое… капелька времени, он оклемается и он выйдет, и он будет ненавидеть тебя до конца жизни. И я таких встречал в камере очень много. Я многим задавал вопрос: «Пойдете ли вы дальше?» И да – люди говорили, что пойдем. Более вдумчиво, более аккуратно, соответственно, не подставляясь по-другому. Будем идти больше группой. Группой не в том смысле, чтобы наворотить какой-то хаос, не, никто их них вообще никакого хаоса в принципе не создавал, просто так вышло, что омоновцы, они больше выхватывают одиночек. Ну, наверное, так проще им. Соответственно, нет. Причем, это люди семейные. Там был парень – у него трое детей. Он говорит: «Я, конечно, пойду, потому что то, что они хотят заставить нас здесь делать, их конечный итог – это, чтобы мы не пошли. А в ответ надо просто пойти».

— Ну да. Ну и мы, собственно говоря, видим, что в ответ очень многие идут. Спасибо большое, Антон, что был с нами на связи, все это рассказал.