Седалищные мозоли у обезьяны
Гамадри́л, или плащеносный павиан[1] (лат. Papio hamadryas) — вид обезьян рода павианов, подотряда узконосых обезьян.
Внешний вид[править | править код]
Большая обезьяна, достигающая одного метра длины (старые самцы), причём на хвост приходится 20—25 см; самки вдвое меньше. Общий цвет волос, покрывающих тело гамадрила, серый (цвета сухой травы); у самцов длинные, оригинально расположенные волосы на голове, плечах и груди образуют нечто вроде гривы. Седалищные мозоли красного цвета, голая кожа лица — грязно-телесного. Самки темнее окрашены, чем самцы, и волосы гривы короче; молодые самцы похожи на самок.
Обитание[править | править код]
Гамадрилы держатся большими группами в 100—150 особей, в горах, поднимаясь до значительных высот; близость воды составляет необходимое условие их местообитания. В каждой группе заключается 10—15 больших старых самцов. Каждое стадо бродит с места на место в определённом районе. Они держатся всегда на земле, с большим искусством лазая по самым крутым обрывам и скалам; на деревья залезают лишь в исключительных случаях. Питаются корнями растений и мелкими животными (улитками, червями и насекомыми), для отыскивания которых переворачивают камни. При случае нападают на плантации. Гамадрилы обитают на открытых местностях Африки (Эфиопия, Судан, Сомали, Южная Нубия) и Азии (Аравийский полуостров, в том числе Йемен).
Древние египтяне считали их воплощением бога Баби и почитали священными животными, также бог Хапи (сын Гора) часто изображался с головой этого примата. В настоящее время в Египте нигде уже нет диких гамадрилов.
Размножение[править | править код]
Размножение, по-видимому, не приурочено к определённому времени года; самка рожает одного детёныша и очень к нему привязана. Вообще все члены одной общины живут очень дружно. Старые самцы мужественно выступают на защиту молодых детёнышей. Главным врагом их является леопард, уносящий молодых особей и детёнышей.
Поведение[править | править код]
- Встревоженное появлением людей, собак или другими врагами, стадо поднимает оглушительный крик и вой. Взобравшись на скалы, они для защиты скатывают вниз камни.
- Для людей, не вооружённых ружьями, старые самцы гамадрилов благодаря своей силе, крепким зубам, мужеству и солидарности могут быть очень опасны.
- Самцы гамадрилов воруют дочерей у соседок для своего гарема. Самки в гареме, не будучи связаны родством, солидарности друг к другу не проявляют, а самец держит их в ежовых рукавицах и за малейшее своеволие больно кусает за шею[2].
- Молодые гамадрилы в неволе становятся очень ручными и обнаруживают большую понятливость; но к старости, особенно самцы, делаются крайне дикими и злыми.
Взрослый самец (в центре) с семейством
Гамадрилы в зоопарке
В зоопарке Кёльна
Гамадрил Тур с малышом
Примечания[править | править код]
- ↑ Соколов В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Млекопитающие. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1984. — С. 92. — 10 000 экз.
- ↑ 1000 чудес природы. 2007. ISBN 5-89355-027-7
Литература[править | править код]
- Гамадрил // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Источник
Многие знают и любят сказку Редьярда Киплинга о страшно любопытном слоненке, который ко всей Африке приставал с расспросами. Малыша интересовало все — и почему у Страусихи перья растут так, а не этак, и почему у Жирафа на шкуре пятна, и отчего у Бегемотихи красные глаза, и многое другое.
Впрочем, не только дети настолько любопытны и любознательны. Наблюдая за нашими соседями по планете, мы никогда не перестаем удивляться тому, насколько рационально и целесообразно устроен мир природы. Благодаря характерным, присущим только конкретному виду, чертам, мы легко отличаем слона от носорога, лошадь от зебры, волка от лисы. Многие особенности внешнего облика появились в процессе эволюции и необходимы животным для того, чтобы выжить в естественной среде их обитания. Слон не сможет выжить без длинного хобота и огромных ушей. Хобот необходим животному для добывания пищи, защиты, общения, а большие уши нужны для терморегуляции. Жираф, не имея длинных ног и шеи, едва ли смог бы найти себе «легкое» пропитание. Строение тела и физиология позволяют жирафам питаться листвой древесных крон на высоте, где у них нет пищевых конкурентов, их шея помогает дотягиваться до листьев деревьев, которые растут в африканской саванне, где низкой травы очень мало. А бегемот отлично приспособился к жизни в водной стихии — его ноздри, глаза и уши несколько приподняты и расположены в одной плоскости, так что гиппопотам может дышать, смотреть и слышать, оставаясь почти полностью под водой и выставив лишь самый верх головы.
Менее крупные соседи по континенту тоже отлично приспособились к непростому африканскому климату. Пожалуй, наибольшим интересом у человека всегда пользовались обезьяны и одни из самых ярких представителей обезьяньего племени — павианы гамадрилы. Древние египтяне относились к этим приматам с величайшим почтением и даже возвели их в ранг священных животных. Впрочем, современного человека в этих обезьянах привлекают отнюдь не длинная грива на голове, плечах и груди, за что они получили название «плащеносных», собачья физиономия или огромные клыки самцов, а скорее «пикантные подробности их анатомического строения» — тыльная сторона этих необычных животных, а точнее — седалищные мозоли. Огромные, ярко-красные кожистые «подушки», украшающие тыл обезьяны, вызывают у людей неподдельный интерес, но отлично справляются со своим прямым предназначением. Гамадрилы много часов в сутки проводят сидя на раскаленных африканским солнцем скалах,и именно седалищные мозоли позволяют обезьянам не перегреваться и не обжигать заднюю часть тела во время полуденного зноя, а ночью, когда скалы в горах холодные, павиан, сидя на такой толстой подушке, никогда не простудится. Седалищные мозоли павианов очень ярко окрашены, благодаря наличию большого количества кровеносных сосудов. Цвет этих «подушек» напрямую связан с состоянием животного: когда павиан возбуждается, их окраска становится особенно яркой, а во время болезни бледнеет. У самок, стремящихся привлечь самца, мозоли набухают и становятся ярко-красными, что превращает их для представителей сильного пола в неотразимых красавиц.
Все эти удивительные приспособления каждого животного позволяют ему выжить и создают уникальный и неповторимый облик. После реконструкции зоопарка с этими и другими обитателями африканского континента вы сможете ближе познакомиться на экспозиции комплекса «Африканская саванна».
Источник
Автор:
19 сентября 2019 16:29
У некоторых обезьян красные ягодицы, которые при этом еще и увеличены в размерах. Людям такая филейная часть кажется малопривлекательной, вульгарной и отталкивающей. Но у мудрой природы были свои причины для того, чтобы наделить некоторых приматов такой попой.
Источник:
Надо сразу уточнить, что ярко-розовым филеем природа одарила не всех обезьян, а только представителей некоторых видов. Особенно ярко выражена эта особенность у павианов.
Прекрасный-красный зад
Источник:
На самом деле у бабуинов и гамадрилов, относящихся к павианам – роду приматов семейства мартышковых, красного цвета не сами полупопия, а седалищные мозоли, пронизанные большим количеством кровеносных сосудов. Как раз их наличие и объясняет, почему у обезьян красные ягодицы.
Вопросы красоты и функциональности у обезьян
Источник:
Жизнь в дикой природе подразумевает поиск пропитания, защиту от врагов, заботу о потомстве и решение еще массы других проблем, поэтому обезьянкам особенно некогда отвлекаться на понятие эстетики и красоты. Зато красный зад у этих животных решает очень даже функциональные задачи, связанные с тем же потомством.
С помощью крупной филейной части, окрашенной в яркий цвет, самцы-павианы без слов демонстрируют свою привлекательность дамам и заодно намекают конкурентам, что, дескать, с такой прекрасной задницей шансы на спаривание есть только у меня. Поэтому лучше обходите меня, а заодно и моих самочек стороной.
Источник:
Аналогично природа поступила и с дамами-обезьянками, сделав так, что готовых к размножению самочек становится видно издалека. По мере приближения овуляции вульва самок значительно увеличивается в размерах и приобретает интенсивный оттенок перца чили. Этот цвет служит своего рода сигналом для возглавляющих иерархическую лестницу самцов приступить к выполнению мужских обязанностей по продлению рода.
Кстати, к самочке без характерной красноты не будут приставать ухажеры, понимая, что она не готова к оплодотворению. Интересно, что вес «припухлости» на пятой точке может достигать 15% от общей массы тела животного.
Источник:
Ссылки по теме:
Понравился пост? Поддержи Фишки, нажми:
Источник
– Все в порядке, Сара, ты хороший подчиненный, поезжай-ка к групповым и расслабься.
Сара села на электричку на вокзале Виктория и отправилась в Байфлит. [70 — Кобем, Байфлит – города а Англии, в графстве Суррей.] Было жарко, Грейси тяжело дышала; вокруг нее вились мухи, она все время трясла головой и раздраженно ржала. На вокзале Сара купила ей съестного, но крошечная лошадка быстро все подмела и к концу поездки вся издергалась.
– Ну что ты, что ты, все будет в порядке «чапп-чапп-чапп», – успокаивала Сара Грейси, расчесывая ее карамельную гриву.
Одновременно Сара читала «Космополитен» – пальцами одной задней лапы держала его раскрытым, а пальцами другой переворачивала страницы. Номер был забит рекламой искусственных седалищных мозолей, одежды, под которой седалищная мозоль выглядела больше, клиник по увеличению объема седалищных мозолей, курсов и книг о том, как извлечь из своей седалищной мозоли максимум, а равно письмами читательниц: «Я прожила в одном гнезде с самцом целый год!», «Я присоединилась к трем группам за одну течку!» и т. д., и т. п. Спаривание, спаривание, спаривание, подумала Сара, вот все, о чем пишут эти самочьи журналы, будто кроме спаривания на белом свете и нет ничего.
Но даже эта античувственная мысль вызвала у Сары воспоминания о том, как с ней спаривался Саймон. Его скорость в тот второй раз – пока что последний – была просто феноменальной. Ей показалось, что оргазм разорвет ее пополам, от седалищной мозоли до пасти, вывернет кишки прямо на смятые простыни. «Мне нужен самец с проворными лапами,/ Мне нужен молниеносный самец, / Мне вовсе не нужен какой-нибудь тормоз – / Пусть лучше кончает, едва вставит конец». Знаки этой песенки в стиле соул вспомнились сами собой – в некотором смысле это был их с Саймоном гимн. Они пели ее вместе – она обычно махала лапами, а он вокализировал… тут Сара заметила, что тихонько издает эти самые вокализации и барабанит сама себя по седалищной мозоли этими самыми знаками. Когда поезд подкатил к станции Байфлит Западный, на ее морде красовался бодрый румянец, а Грейси ржала во всю глотку.
У платформы за рулем группового «рейндж-ровера» ее ждал преподобный Дэвис, побочный второй самец Пизенхьюмов.
– «Хуууух-Грааа», – пропыхтел-проухал он, едва она выпрыгнула из вагона.
Платформа в единый миг заполнилась какофонией других приветственных уханий, и Сара, окинув взглядом раскинувшиеся вокруг зеленые сады, почти обрадовалась, что выбралась в пригороды, в Суррей.
«Хууууу» я тут, вот я где, – замахал лапой преподобный, – а ты, между прочим… – Он вынул из жилетного кармана часы на цепочке и посмотрел на них, эту его привычку Сара терпеть не могла. – Ты опоздала на семь минут, как насчет тр..нуться «хууууу»?
Не тратя время зря, он тут же и взял ее, Сарина голова паровым молотом колотилась об открытую пассажирскую дверь джипа, а преподобный держался за внешнюю ручку той же двери, чтобы не упасть.
– Твоя мать уже практически накрыла стол для раннего первого ужина, – показал священник, выруливая на дорогу в Кобем. – Хотя из группы мало кто дома, самцы отправились в Оксшот, спариваться с Линн – ты знаешь, у нее сейчас течка.
– «Уааааа» еще бы я не знала! – Сара ткнула преподобного в бок, означивая свое раздражение.Линн ухала Саре утром. Тупая самка только что передние лапы не переломала, показывая, как она устроилась в новом доме, как она не будет в эту течку принимать противозачаточные таблетки, как сильно Джайлс хочет детеныша теперь, когда они завели собственную группу, как она украсит детенышскую, и разве Саре не кажется, что эти игрушечные деревья милы до невозможности, их как раз продают в «Конране» [71 — «Конран» – сеть магазинов (изначально мебельных) и компания в Англии.]… Сара едва сдержалась, чтобы не отчитать Линн за бестактность и не оборвать связь на полужесте.
– Не чувствуешь себя «грyyyннн» одинокой, а, херувимчик мой «хуууу»? – ткнул пальцами преподобный в шерстистый Сарин живот, немного задрав ей блузку с целью извлечь из ее шерсти катышки своей уже почти засохшей спермы. Сара обрадовалась такому проявлению нежности.
– Прошу прощения, Пит, «хух-хух-хух» я полагаю, мама уже распоказала тебе, что случилось…
– Верно, верно, Сара, но не думай, что я начну читать тебе проповедь о нравах «чапп-чапп» – нет, этого не будет. По мне, так в нынешние времена юная самка моложе тридцати имеет полное право жить в одном гнезде с самцом, не формируя группу. Мы не можем больше формировать группы или присоединяться к существующим подгруппам сразу, как только у нас случилась первая течка; времена меняются. Кстати, как он «хуууу»?
– Боюсь, ничего нового, он все несет этот бред про макак и людей. Его лечащий врач думает, у Саймона трудности с восприятием самого факта, что он шимпанзе. Не знаю, не знаю, – Сара покачала головой, – мне так не кажется.
И туту Сары нашелся повод вспомнить, за что она любит преподобного, кроме, конечно, его типично англиканской терпимости к «неортодоксальному» поведению (он сам, как ей было хорошо известно, в юные годы слыл активным гомосексуалистом), – Питер Дэвис никогда не настаивал на продолжении беседы и не тянул резину, если ему нечего было показать. Так они и проехали остаток пути, более-менее бессмысленно теребя шерсть друг друга, наслаждаясь посткоитальной расслабленностью и радостью встречи, изредка перетыкиваясь парой знаков про новую обивку кресел в «рейндж-ровере», про предстоящую Сариному вожаку операцию на простате и про задуманную преподобным лотерею.
Источник
Искусство * Автор * Библиотека * Газета * Живопись * Книга * Литература * Мода * Музыка * Поэзия * Проза * Публика * Танец * Театр * Фантазия
Танец —
По-настоящему танцевать любят лишь те, кто танцует голыми ногами на колючей траве. —
Фуллер Томас (Fuller) (1654 — 1734)
Достаточно заткнуть себе уши в зале, где танцуют, чтобы вообразить себя в доме умалишенных. —
Амиель Анри
В пятнадцать лет танцы — удовольствие, в двадцать — предлог, в сорок — тягость. —
Рикар
Танцы для женщин то же, что игра в карты для мужчин: прекрасное свободное время для языка, которое часто полезно и часто вредно. —
Рихтер Пауль (Richter) (Жан Поль)
Танец. Разве он не то, что мы видим?.. Что, по-твоему, может объяснить танец лучше самого танца?
Валери Поль. Paul Valery («Душа и танец»)
Нежные линии, божественные прыжки, изящные неподвижные стойки призваны рождать в танце такое универсальное существо, у которого нет ни лица, ни тела, но которое обладает силой, временем и уделом, которому даны жизнь и смерть; которое, собственно, и есть не что иное, как жизнь и смерть, ибо желание, если оно разгорелось, не знает ни сна, ни минуты покоя.
Валери Поль. Paul Valery («Душа и танец»)
Представьте себе совсем крохотного младенца: в этом ребенке, каким были мы все, заложена поначалу масса возможностей. […] Научившись владеть ногами, он обнаружит, что умеет не только ходить, но и бегать; и не только бегать, но и танцевать. Это — событие капитальной важности. Он одновременно открыл и выявил своего рода производную функцию своих конечностей, некую обобщенную формулу своего двигательного принципа. И действительно, если ходьба есть, в сущности, действие достаточно однообразное и почти неспособное к совершенствованию, это новое действие, танец, несет в себе сонмы каких угодно фантазий и вариаций.
Валери Поль. Paul Valery («Поэзия и абстрактная мысль»)
Ходьба подразумевает определенную цель. Это — действие, обращенное к некоему объекту, которого мы стремимся достичь. […] Совсем иное дело — танец. Разумеется, он тоже представляет собой определенную систему действий, но назначение этих действий — в них же самих. Он ни к чему не направлен. И ежели он преследует какую-то цель, то это лишь цель идеальная, некое состояние, некий восторг, — призрак цветка, кульминация жизни, улыбка, которая наконец проступает на лице у того, кто заклинал о ней пустое пространство. Следовательно, задача танца отнюдь не в том, чтобы осуществить какое-то законченное действие, которое завершается в некой точке нашего окружения, но в том, чтобы создать и, возбуждая, поддерживать определенное состояние посредством периодического движения, совершаемого подчас и на месте, — движения, которое почти полностью безучастно к зримому и которое порождается и регулируется слуховыми ритмами.
Валери Поль. Paul Valery («Поэзия и абстрактная мысль»)
Заметили ли вы, — прибавил он, обратясь ко мне, — вблизи иной вальс никуда не годится — пошлые, грубые звуки, — а в отдаленье, — чудо! так и шевелит в вас все романтические струны.
Тургенев И.С. («Ася»; Гагин)
Тургенев И.С., «Ася»
— Если бы мы с вами были птицы, — как бы мы взвились, как бы полетели … Так бы и утонули в этой синеве … Но мы не птицы. — (Ася)
— А крылья могут у нас вырасти. — (Н.Н.)
— Как?
— Поживите — узнаете. Есть чувства, которые поднимают нас от земли. Не беспокойтесь, у вас будут крылья.
— А у вас были?
— Как вам сказать… Кажется, до сих пор я еще не летал.
— Умеете вы вальсировать?
— Умею.- Так пойдемте, пойдемте … Я попрошу брата сыграть нам вальс … Мы вообразим, что мы летаем, что у нас выросли крылья. — (Ася)
Она побежала к дому. Я побежал вслед за нею — и несколько мгновений спустя мы кружились в тесной комнате, под сладкие звуки Ланнера. Ася вальсировала прекрасно, с увлечением. Что-то мягкое, женское проступило вдруг сквозь ее девически строгий облик. Долго потом рука моя чувствовала прикосновение ее нежного стана, долго слышалось мне ее ускоренное, близкое дыхание, долго мерещились темные, неподвижные, почти закрытые глаза на бледном, но оживленном лице, резво обвеянном кудрями.
Варвара Павловна внезапно заиграла шумный штраусовский вальс, начинавшийся такой сильной и быстрой трелью, что Гедеоновский даже вздрогнул […] Сыгранный ею самою вальс звенел у ней в голове, волновал ее; где бы она ни находилась, стоило ей только представить себе огни, бальную залу, быстрое круженье под звуки музыки — и душа в ней так и загоралась, глаза странно меркли, улыбка блуждала на губах, что-то грациозно-вакхическое разливалось по всему телу
Тургенев И.С. («Дворянское гнездо»)
Быть маляром или шить платье,
Вот это — низкое занятье,
Но сам державный наш король
Обязан знать искусство танцев,
И не ремесленник же тот,
Кто грацию преподает —
Любимый, лучший дар испанцев!
Вега Карпьо, Лопе (Vega). («Учитель танцев»; Альдемаро, «учитель танцев»)
Что, право, может быть глупей:
Никак не обойтись без танцев
На свадьбах жалких оборванцев,
Как и на свадьбах королей!
Давно уж гости надоели,
Томят и шум и суета,
И новобрачная чета
Мечтает сладко о постели.
Нет! Ждать извольте до тех пор,
Пока на небе солнце встанет
И пятки отбивать устанет
Последний ревностный танцор.
Нелепый, варварский обычай! […]
На танцы я бы сам глядел,
Забава славная, но надо,
Чтоб не была она преградой
Для более приятных дел.
Вега Карпьо, Лопе (Vega). («Учитель танцев»; Тевано, муж Фелисьяны)
Без танцев что за торжество?
Так требует закон приличий.
Вега Карпьо, Лопе (Vega). («Учитель танцев»; Альбериго)
Ныне убедился я,
Что воспитанье там с изъянцем,
Где дамы не учились танцам.
Да, дочки, тут вина моя.
Сегодня видел я, как танец
Невольно украшает дам,
Как блеск он придает глазам,
А щечкам придает румянец.
Вега Карпьо, Лопе (Vega). («Учитель танцев»; Альбериго)
Конечно, отрицать нельзя,
Что несравненные сеньоры
На бале восхищают взоры,
Легко порхая и скользя.
Движений музыка живая
Без слов о чувствах говорит,
Огонь любви, что в сердце скрыт,
Подчас невольно выдавая.
Вега Карпьо, Лопе (Vega). («Учитель танцев»; Тевано, муж Фелисьяны)
Да, танцы прелестью своей
В полете, в радостном порыве
Красавиц делают красивей,
Дурнушек делают милей.
Мне жаль, что пляске грациозной
Мы не учились до сих пор.
Вега Карпьо, Лопе (Vega). («Учитель танцев»; Фелисьяна, дочь Альбериго)
Без танцев развлеченья нет:
Быть неподвижной, как портрет,
Храня молчанье гробовое!
Коль не танцуя мы сидим
Среди танцующих на бале,
Нам остается только — в зале
Быть украшением стенным.
Вега Карпьо, Лопе (Vega). («Учитель танцев»; Флорела, дочь Альбериго)
Добро пожаловать! И пусть те дамы,
Чьи ножки не страдают от мозолей,
Попляшут с вами! Готов поклясться,
Что кто начнет жеманиться, у тех
Мозоли есть! […]
Привет мой вам! — Играйте, музыканты. —
Эй, места, места! — Ну же, в пляс, девицы!
Эй вы, побольше света! Прочь столы!
Камин гасите: стало слишком жарко.
Шекспир (Shakespeare) («Ромео и Джульетта», перевод Щепкиной-Куперник; Капулетти)
Привет, синьоры! Дамам без мозолей
У нас работы хватит до утра.
Что скажете, красавицы? Какая
Не станет после этого плясать?
Сейчас и заподозрим, что мозоли. […]
Привет, друзья! Играйте, музыканты!
С дороги все! Танцоры, дамы — в круг!
Побольше света! Отодвиньте стулья!
Залейте жар в камине: духота.
Глядишь на танцы, так и разбирает.
Шекспир (Shakespeare) («Ромео и Джульетта», перевод Б.Пастернака; Капулетти)
Прошу! Добро пожаловать сюда…
Какие леди ждут вас, господа!
Танцуйте, веселитесь, в добрый час!
Ну, девушки, которая из вас
Плясать для нас не станет, — та, ей-богу,
Мозолями себе натерла ногу.
Про гордость, недотрога, позабудь, —
И я когда-то маску надевал,
С красавицами жигу танцевал
И нежные признанья им шептал.
Но все прошло… Былого не вернуть.
Входите! Громче музыка играй!
Танцуйте, молодые! Старцы, пейте!
Залей огонь в камине, шалопай…
Прекрасней этой ночи нет на свете!
Шекспир (Shakespeare) («Ромео и Джульетта», перевод Е.Савич; Капулетти)
Источник