Мужчина с ожогами на лице

Источник:

Ссылки по теме:

Бледные грузные аристократки или смуглые манекенщицы с прорисованным прессом: мода на цвет кожи, как и на телосложение, у женщин никогда не отличалась постоянством. И в наши дни нет однозначного отношения к загару: одни считают его признаком здоровья, другие напоминают о риске меланомы (рака кожи) от избыточного пребывания на солнце. «Лента.ру» разобралась, как менялся тренд на «бронзовую от солнца кожу» с древности до наших дней.

Известная поговорка «красота требует жертв» — не просто красивая фраза. В истории косметической индустрии есть много фактов, подтверждающих этот постулат. Один из них напрямую касается белизны кожи. У большинства народов мира, как белокожих генетически, так и смуглых, светлый оттенок лица и рук столетиями считался признаком красоты, достатка, здоровья и даже аристократизма.

Этому есть два объяснения: одно — совсем простое и очевидное, другое — несколько посложнее. Первое касается физического труда на солнце. Ни крестьянка, весь световой день работающая в поле под палящим летним солнцем, ни пастушка, которая с весны до осени пасет скот или птицу, ни северная оленеводка, кожу которой «дубят» холодный ветер и все то же солнце, отраженное белым снежным покровом, не могут похвастаться белизной кожи.

Загар в их случае — признак тяжелого и постоянного физического труда. Даже если тело укрыто плотной одеждой, кисти рук, стопы и лицо темнеют и грубеют от солнца. Кожа подвергается тому, что современные косметологи называют «фотостарением» и эластозом (нарушение тонуса, утолщение кожи, глубокие «рубленые» морщины и «гусиные лапки» вокруг глаз от привычки щуриться от ярких солнечных лучей).

Практически все азиатские крестьянки и в древности, и до наших дней носили и носят широкополые головные уборы, цель которых не только уберечь владелицу от солнечного удара, но и ее лицо — от загара. Однако полностью спастись от солнца невозможно.

Другая причина потемнения цвета кожи — тоже физиологическая, но с солнцем напрямую не связанная. Сотрудница Гарвардского университета, нейробиологиня Нэнси Эткофф в своей научно-популярной книге Survival of the Prettiest («Выживание красивейших») отмечает, что потемнение кожи и волос зачастую становятся визуальными признаками женской половой зрелости и фертильности.

Гормональные изменения, которые претерпевает тело женщины во время беременности, приводит к тому, что ее лицо навсегда утрачивает девичью свежесть и белизну. Повышение содержания гемоглобина в крови делало женщину, по мнению древних, похожей на мужчину (у мужчин белой расы кожа более темная именно поэтому). А в старину именно юность как обязательное условие красоты была главным товаром на брачном рынке. Поэтому замужние дамы с древнейших времен прибегали к самым разным уловкам, чтобы имитировать светлый тон лица.

Белила — одно из первых квазикосметических средств, известных в истории индустрии красоты. Они были распространены уже в Древнем Египте, в античной Греции и Древнем Риме. Об этом узнали археологи, исследовавшие захоронения состоятельных девушек и женщин. Они же пришли к шокирующему выводу: часто, желая омолодиться, древние египтянки, гречанки и римлянки буквально убивали себя. Некоторые составы, которые они использовали, чтобы отбелить кожу, а также «снадобья», употребляемые внутрь для достижения необходимой бледности, иногда были просто ядовиты.

Самыми популярными у античных гречанок и римлянок были белила на основе белой свинцовой руды (или карбоната свинца). Впервые о таком применении руды написал древнегреческий естествоиспытатель и философ Теофраст (IV-III века до нашей эры) в своем трактате «О камнях». В XIX веке австрийский минералог Вильгельм фон Гайдингер дал этой породе название церуссит, сложив древнегреческое слово κηρός («воск») и латинское cerussa («белила»).

Косметика из церуссита использовалась и в Средние века, когда белизна лица девушки должна была наводить на мысли о ее невинности и даже молитвенной аскезе. Свинец, содержавшийся в белилах, ускорял путь злоупотреблявших ими красавиц в рай: сначала они теряли зубы и волосы, а потом зачастую и жизнь.

Несколько более щадящими были практики восточных женщин. У японок, например, белизна лица считалась эталоном — по крайней мере, среди аристократок и сословия гейш. Они не только покрывали свои лица белилами на основе рисовой муки с примесью жемчужной пыли, но и чернили зубы, чтобы по контрасту с ними кожа казалась еще белее. Портреты белолицых красавиц делал, в частности, знаменитый гравер эпохи Эдо Китагава Утамаро.

Биографы китайской императрицы У Цзэтянь (VII век), единственной в истории Китая женщины, носившей титул правящего монарха — «хуанди», отмечают, что она не только использовала белила с жемчужным порошком, но и принимала его внутрь для омоложения. Очевидно, это помогало: императрица сохраняла трон и активно занималась государственными делами сорок лет.

«Рецепт императрицы» использовали многие восточные женщины из тех, кто мог себе это позволить. И не только восточные: белить лицо любила, например, английская «королева-девственница» Елизавета I. Китайскими привозными белилами (которые на Руси были страшно дорогими), пользовались и русские царевны, боярыни, боярышни и богатые купчихи.

Но мода на бледное, нежно-фарфоровое лицо оставалась неизменной как у светловолосых британок и француженок, так и у черноволосых японок и китаянок. Вместо карбоната свинца в ход шли та же рисовая пудра и другие относительно безвредные средства.

Персонажи романов Джейн Остин и Эмиля Золя — дворянки и богатые буржуа — постоянно прячут свою кожу от солнца под тюлевыми зонтиками-«парасолями» или широкополыми шляпами. В конце XIX века появляется много «патентованных» кремов для отбеливания кожи и избавления от веснушек, которые тоже считались признаком простонародного происхождения и бедности.

Однако притирания были не самым опасным средством достижения «интересной бледности». Так, в середине XIX века женщины шли даже на то, чтобы пить раствор мышьяка (так называемый «Фаулеров раствор»), чтобы выглядеть бледными, нежными и романтичными. По одной из версий, злоупотребление «Фаулеровым раствором» стало причиной смерти Элизабет Сиддал, художницы и поэтессы, музы и жены художника Данте Габриэля Россетти. Впрочем, по другим данным, рыжеволосая красавица тяжело болела и случайно перебрала с вполне разрешенными на тот момент, а ныне запрещенными успокоительными средствами.

Конец моде на «аристократическую бледность» положил не труд, а отдых. У привилегированных европейцев в середине XIX века вошел в моду спорт и активный отдых: туризм, в том числе пеший, яхтинг и плавание. Если в 1870-1880-е годы женщины еще были вынуждены заниматься всеми этими приятными вещами «в полной амуниции», включая несколько слоев юбок, корсет и чулки (даже плавать было принято почти одетыми), то к рубежу XIX-XX веков все стало меняться.

Сначала появились специальные женские костюмы для занятий спортом, куда более свободные, чем традиционные платья с корсетами. Затем, уже после Первой мировой войны, женщины с помощью прогрессивных модельеров и вовсе избавились от непрактичных длинных платьев и широкополых шляп.

Медики и ученые XIX-начала XX веков сделали настоящий прорыв в области санитарии, гигиены и физиотерапии. О том, что «благодатный» климат средиземноморского побережья полезен больным чахоткой (туберкулезом), врачи знали уже в начале XIX столетия. Поляк Анджей Снядецкий еще в 1822 году установил, что недостаточность инсоляции (солнечного света) может привести к развитию рахита у детей. В 1919 году Курт Гульдчинский установил, что облучение ультрафиолетом ртутной лампы улучшает состояние маленьких пациентов с этой болезнью.

Позже было выяснено, что достаточная инсоляция способствует выработке в организме витамина D. Естественный солнечный свет, разумеется, был куда приятней, чем UF-лампы и рыбий жир, которым поили детей для профилактики рахита. С благословения медиков дети и взрослые из обеспеченных слоев населения стали все больше времени проводить на солнце, принимать солнечные ванны, купаться и загорать.

На этом можно было ставить точку в навязчивом, длившемся не одно столетие стремлении состоятельных женщин любой ценой уберечься от загара. Модным стало, и прежде всего в аристократической и крупнобуржуазной среде, среди очень богатых людей, открывать лицо и тело солнцу: на пляже, теннисном корте, альпийской тропе, под парусом, за рулем кабриолета и даже за штурвалом частного самолета, которые тогда были с открытыми кабинами.