Души не заживающий ожог

Но что тебе святая цель
Когда пробитая шинель
От выстрела дымится на спине
Александр Городницкий

Предательство стоит на вершине в рейтинге человеческих злодеяний. «Души незаживающий ожог» ©. С детства меня учили, что нет ничего хуже: «Мы друзей за ошибки прощали, лишь измены простить не могли» ©.

Вокруг предательства реет зловещая аура «безбрачия»: ни простить, ни забыть, ни смыть позора. Как вечное клеймо нелюдя. Я предатель. Они меня предали. Какой пафос  в словах, которые произносятся с высокого белого коня или из геены огненной.

Предательство — мутный омут. Философы и литераторы, пытались его прояснить, да так и не прояснили. Двух классических предателей истории Иуду и Брута встречал в аду, разве что, Данте, для многих других их поступки вовсе не так однозначны. Мы плохо разбираемся в тонкостях измены, потому вешаем ярлыки в соответствии с нашей личной оценкой. Для иной девушки парень, взявший телефон в метро и не позвонивший не следующий день, может оказаться в черном списке изменников.

Из-за разночтений я шел по жизни, как по краю пропасти, повторяя заклинание: только б не предать. И всегда предавал. Потому что за любую ошибку, несдержанное обещание или просто молчание можно было получить приговор. Все зависит не от поступка, а от судьи. Зато с каким высокомерием сам мог впаять пожизненный срок своему обидчику.

Предательство болезненно до помрачения ума, до истощения тела. Одна женщина рассказывала мне, что каждый мужчина, входящий в нее, протыкает новую полость в ее душе. Если он уходит «не попрощавшись», не занятая им полость остывает, начинает ныть, но никогда не затягивается. Подобное происходит и с друзьями. Когда вместе выпито много вина, становишься сообщающимися сосудами, и после потери друга в брешь утекает и кровь, и силы, и вера.

Как залечить ожог? Сначала — понять суть явления. Предательство — то же, что вероломство. Вера ломается.

Ожидал — не получил, оперся — провалился. Теряется вера в близкого, в правду, в человечество. То же и с предательством себя: веришь в одно, а делаешь другое. Нелюбимая работа, нелюбимый партнер по капельке высасывают веру в себя. Картина мира рушится, сердце разбивается. Оставшись на руинах, так привычно заковать себя в броню, перестать верить, и начать мстить.

Но я не могу не верить. Как сказал Юрий Визбор: «Без веры не пойдет, уж лучше пусть кусаются, само потом пройдет.» Поэтому я нашел для себя, как сохранить веру, но распрощаться с демоном предательства.

Вера — всего лишь опора, столбик, за который мы держимся на неверных ногах. Когда не уверен в себе, ищещь поддержки чтобы опереться, чтобы зависеть. Рука друга, слово партнера, обещание любовника. Сами не стоим, повисли на шатких мостиках таких же неуверенных людей, а когда они оступаются, мы валимся вместе с ними, и обвиняем их в предательстве. Воистину сказано: по вере воздастся.

Если вера — это опора, нужно опираться на что-то более надежное.

У меня таких опор две: я и Бог. Когда я шагаю за край, я доверяю себе, что правильно сделал выбор, и Богу, что видит и не бросит. Всё, достаточно. Эти двое еще ни разу не подводили. Совсем не значит, что я не верю остальным. Верю, как и раньше, просто помню, что они такие же, как я, им тоже нужна опора, и уже не жду от них твердости скалы, а, скорее, сам протяну крепкую руку.

Когда мы меняем опору, мы меняем отношение к предательству и к предателю. Само слово теряет свою трагическую силу, а ошибки людей уже выглядят просто, как ошибки людей. Разобраться, простить, принять несравнимо легче. Когда крепко стоишь на своих двоих, «то что было боль, станет как ветер» ©.

Удары в спину нужны так же, как удары в грудь. Это ничья вина, это ничья война, это любовь одна.

Предатель и жертва — актеры драмы, разыгранной всесильным режиссером по имени жизнь. Боль случайной не бывает. Ангелы вьются над нами, постоянно показывая дорогу, иногда дают пинка.

С такой поддержкой даже потерю друга можно принять стойко. «Кто зажег в тебе свет, обернется твоей тенью и в ночной тишине вырвет сердце из груди.» © БГ. В этом нет трагедии, это еще один день из жизни. Если настал день вырвать мне сердце, кого-нибудь пришлют это сделать, и скорее всего это будет друг, потому что только у друга есть к сердцу доступ. Так тому и быть.

Боль в очередной раз принесла мне бесценный подарок. Я не разбирался с вероломством, я разобрался со своей верой, и нашел в ней исцеляющую мазь для обожженной души. На днях я подошел к зеркалу спиной и обернулся. Ножа не было. Как нет теперь и предательства в моей жизни.

Но что тебе святая цель

Когда пробитая шинель

От выстрела дымится на спине

Александр Городницкий

Два года назад мои партнеры по бизнесу, близкие и дружественные, вдруг появились в нашем офисе с вышибалами. Через полчаса у меня не было ни бизнеса, ни дохода, ни сбережений. Подарок за два дня до свадьбы. Ждать, пока течение пронесет мимо тела моих врагов, я не согласился, и вышел бы на тропу войны, если бы не мудрость близких, которые помогли отпустить и пойти дальше. Я был твердо уверен, что можно простить все, кроме предательства. 

Боль не прошла даже после того, как бизнес рассыпался у них в руках, словно золото, обратившееся в черепки в руках жадного бая. Нож по-прежнему торчит между лопаток, и я никак не могу дотянуться руками, чтобы его вытащить. Больше йогой заниматься надо, наверное.

Предательство стоит на вершине в рейтинге человеческих злодеяний. «Души незаживающий ожог» ©. С детства меня учили, что нет ничего хуже: «Мы друзей за ошибки прощали, лишь измены простить не могли» ©.

Вокруг предательства реет зловещая аура «безбрачия»: ни простить, ни забыть, ни смыть позора. Как вечное клеймо нелюдя. Я предатель. Они меня предали. Какой пафос  в словах, которые произносятся с высокого белого коня или из геены огненной.

Предательство — мутный омут. Философы и литераторы, пытались его прояснить, да так и не прояснили. Двух классических предателей истории Иуду и Брута встречал в аду, разве что, Данте, для многих других их поступки вовсе не так однозначны. Мы плохо разбираемся в тонкостях измены, потому вешаем ярлыки в соответствии с нашей личной оценкой. Для иной девушки парень, взявший телефон в метро и не позвонивший не следующий день, может оказаться в черном списке изменников.

Из-за разночтений я шел по жизни, как по краю пропасти, повторяя заклинание: только б не предать. И всегда предавал. Потому что за любую ошибку, несдержанное обещание или просто молчание можно было получить приговор. Все зависит не от поступка, а от судьи. Зато с каким высокомерием сам мог впаять пожизненный срок своему обидчику.

Предательство болезненно до помрачения ума, до истощения тела. Одна женщина рассказывала мне, что каждый мужчина, входящий в нее, протыкает новую полость в ее душе. Если он уходит «не попрощавшись», не занятая им полость остывает, начинает ныть, но никогда не затягивается. Подобное происходит и с друзьями. Когда вместе выпито много вина, становишься сообщающимися сосудами, и после потери друга в брешь утекает и кровь, и силы, и вера.

Как залечить ожог? Сначала — понять суть явления. Предательство — то же, что вероломство. Вера ломается.

Ожидал — не получил, оперся — провалился. Теряется вера в близкого, в правду, в человечество. То же и с предательством себя: веришь в одно, а делаешь другое. Нелюбимая работа, нелюбимый партнер по капельке высасывают веру в себя. Картина мира рушится, сердце разбивается. Оставшись на руинах, так привычно заковать себя в броню, перестать верить, и начать мстить.

Но я не могу не верить. Как сказал Юрий Визбор: «Без веры не пойдет, уж лучше пусть кусаются, само потом пройдет.» Поэтому я нашел для себя, как сохранить веру, но распрощаться с демоном предательства.

Вера — всего лишь опора, столбик, за который мы держимся на неверных ногах. Когда не уверен в себе, ищещь поддержки чтобы опереться, чтобы зависеть. Рука друга, слово партнера, обещание любовника. Сами не стоим, повисли на шатких мостиках таких же неуверенных людей, а когда они оступаются, мы валимся вместе с ними, и обвиняем их в предательстве. Воистину сказано: по вере воздастся.

Если вера — это опора, нужно опираться на что-то более надежное. У меня таких опор две: я и Бог. Когда я шагаю за край, я доверяю себе, что правильно сделал выбор, и Богу, что видит и не бросит. Всё, достаточно. Эти двое еще ни разу не подводили. Совсем не значит, что я не верю остальным. Верю, как и раньше, просто помню, что они такие же, как я, им тоже нужна опора, и уже не жду от них твердости скалы, а, скорее, сам протяну крепкую руку.

Когда мы меняем опору, мы меняем отношение к предательству и к предателю. Само слово теряет свою трагическую силу, а ошибки людей уже выглядят просто, как ошибки людей. Разобраться, простить, принять несравнимо легче. Когда крепко стоишь на своих двоих, «то что было боль, станет как ветер» ©.

Удары в спину нужны так же, как удары в грудь. Это ничья вина, это ничья война, это любовь одна. Предатель и жертва — актеры драмы, разыгранной всесильным режиссером по имени жизнь. Боль случайной не бывает. Ангелы вьются над нами, постоянно показывая дорогу, иногда дают пинка.

С такой поддержкой даже потерю друга можно принять стойко. «Кто зажег в тебе свет, обернется твоей тенью и в ночной тишине вырвет сердце из груди.» © БГ. В этом нет трагедии, это еще один день из жизни. Если настал день вырвать мне сердце, кого-нибудь пришлют это сделать, и скорее всего это будет друг, потому что только у друга есть к сердцу доступ. Так тому и быть.

Боль в очередной раз принесла мне бесценный подарок. Я не разбирался с вероломством, я разобрался со своей верой, и нашел в ней исцеляющую мазь для обожженной души. На днях я подошел к зеркалу спиной и обернулся. Ножа не было. Как нет теперь и предательства в моей жизни.

Пост в ЖЖ

Так уж повелось, что моей излюбленной темой является обличение человеческих пороков. На этот раз я хочу затронуть самый отвратительный и поэтому наиболее смачный — предательство.

У Акунина есть в книжке «Пелагия и черный монах» интересный диалог, когда сумасшедший актер и не в меру трезвомыслящий полицмейстер сразу сошлись на том, что является самым гадким грехом. Разошлись только в формулировках. Полицмейстер, припомнив Уложение об уголовных наказаниях, назвал государственную измену, а актер — измену супружескую.

Данте Алигьери был еще суровей. Он в своем описании ада на самое дно, откуда нет надежды выбраться, поместил предателей во главе с Иудой Искариотом.

В моем понимании предательство потому находится в табеле косяков на столь незавидном месте, что является преступлением против самых святых вещей: против веры, любви, дружбы, правды, против всего того, ради чего стоит жить. Если бы у человека не было всего этого, он был бы уже не человеком. Ключевой ценностью человека, дающей ему в собственных глазах право на существование, является самоуважение. Не станет его, не станет и человека. Иуда не просто так пошел и повесился. У него не осталось никакой причины и смысла жить, потому что все, что имеет ценность, он бездарно просрал. И перестал себя самого уважать и любить.

Отдельной и самой подлой разновидностью предательства по моему глубокому убеждению является предательство детей. Особенно их совращение. Ребенок может в тот момент и не понять, что с ним произошло, но память об этом отравит всю его жизнь. Он будет и в старости помнить, что кто-то посчитал его не достойным ничего лучшего, чем оттрахать. Такие травмы остаются с человеком до гробовой доски.

Не лучше, если от ребенка просто отказались. Ему потом никогда не забыть, что все его человеческое достоинство оценили в те не такие уж и страшные трудности, с которыми мамаша не захотела столкнуться. Хуже того, когда он вырастет и поймет, что его родили по ошибке, или пьяному залету, что он будет думать о своей матери? И вообще о своих предках.

Государственная измена не менее противна, хотя предающий не сразу это осознает. Цена, за которую человек продается врагам своей страны, не имеет особого значения. Сколько бы не отхватил, теряешь все равно неизмеримо больше — уважение к себе. Более того, те, кому ты продался, тебя тоже никогда уважать не будут. Для них ты всегда будешь чужаком, к тому же еще и с репутацией предателя. Не только уважать, но и верить никто не будет.

Есть люди, которым все мои измышления глубоко пофиг, — приверженцы некоторых религий, типа иудаизма, Свидетелей Иеговы, мормонов и т.п., в которых постулатом является, что человек рожден Богом и существует в этом мире лишь наедине с Ним. Никаких обязательств, кроме как по отношению к Богу, они не признают. Следовательно, не могут никого предать. Увы, такая позиция заведомо лишает человека всех возможностей любить, дружить, быть уважаемым и самого себя уважать. Тот кайф, который они испытывают от осознания, что они кого-то перехитрили, не имеет ценности. Природу-то не перехитришь. Человек может быть счастлив только тогда, когда осознает себя нужным, полезным, значимым, любимым. А это возможно только во взаимодействии с другими людьми. Наедине с Богом ты всегда будешь в роли ничтожества по сравнению с Ним.

А, имея дело с людьми, так или иначе возьмешь на себя какие-то обязательства, и, если не сможешь их нести, предашь тех, кто тебе поверил, потеряешь уважение к себе. Именно это и есть ворота ада. via

Так уж повелось, что моей излюбленной темой является обличение человеческих пороков. На этот раз я хочу затронуть самый отвратительный и поэтому наиболее смачный — предательство.

У Акунина есть в книжке «Пелагия и черный монах» интересный диалог, когда сумасшедший актер и не в меру трезвомыслящий полицмейстер сразу сошлись на том, что является самым гадким грехом. Разошлись только в формулировках. Полицмейстер, припомнив Уложение об уголовных наказаниях, назвал государственную измену, а актер — измену супружескую.

Данте Алигьери был еще суровей. Он в своем описании ада на самое дно, откуда нет надежды выбраться, поместил предателей во главе с Иудой Искариотом.

В моем понимании предательство потому находится в табеле косяков на столь незавидном месте, что является преступлением против самых святых вещей: против веры, любви, дружбы, правды, против всего того, ради чего стоит жить. Если бы у человека не было всего этого, он был бы уже не человеком. Ключевой ценностью человека, дающей ему в собственных глазах право на существование, является самоуважение. Не станет его, не станет и человека. Иуда не просто так пошел и повесился. У него не осталось никакой причины и смысла жить, потому что все, что имеет ценность, он бездарно просрал. И перестал себя самого уважать и любить.

Отдельной и самой подлой разновидностью предательства по моему глубокому убеждению является предательство детей. Особенно их совращение. Ребенок может в тот момент и не понять, что с ним произошло, но память об этом отравит всю его жизнь. Он будет и в старости помнить, что кто-то посчитал его не достойным ничего лучшего, чем оттрахать. Такие травмы остаются с человеком до гробовой доски.

Не лучше, если от ребенка просто отказались. Ему потом никогда не забыть, что все его человеческое достоинство оценили в те не такие уж и страшные трудности, с которыми мамаша не захотела столкнуться. Хуже того, когда он вырастет и поймет, что его родили по ошибке, или пьяному залету, что он будет думать о своей матери? И вообще о своих предках.

Государственная измена не менее противна, хотя предающий не сразу это осознает. Цена, за которую человек продается врагам своей страны, не имеет особого значения. Сколько бы не отхватил, теряешь все равно неизмеримо больше — уважение к себе. Более того, те, кому ты продался, тебя тоже никогда уважать не будут. Для них ты всегда будешь чужаком, к тому же еще и с репутацией предателя. Не только уважать, но и верить никто не будет.

Есть люди, которым все мои измышления глубоко пофиг, — приверженцы некоторых религий, типа иудаизма, Свидетелей Иеговы, мормонов и т.п., в которых постулатом является, что человек рожден Богом и существует в этом мире лишь наедине с Ним. Никаких обязательств, кроме как по отношению к Богу, они не признают. Следовательно, не могут никого предать. Увы, такая позиция заведомо лишает человека всех возможностей любить, дружить, быть уважаемым и самого себя уважать. Тот кайф, который они испытывают от осознания, что они кого-то перехитрили, не имеет ценности. Природу-то не перехитришь. Человек может быть счастлив только тогда, когда осознает себя нужным, полезным, значимым, любимым. А это возможно только во взаимодействии с другими людьми. Наедине с Богом ты всегда будешь в роли ничтожества по сравнению с Ним.

А, имея дело с людьми, так или иначе возьмешь на себя какие-то обязательства, и, если не сможешь их нести, предашь тех, кто тебе поверил, потеряешь уважение к себе. Именно это и есть ворота ада.

Источник: https://bednews.ru/index.php/avtorskoe/item/1274-predatelstvo-dushi-nezazhivayushchij-ozhog