Бал вампиров иван ожогов
«Созданный мной герой-вампир пока никак мне не мешает. Если же начнёт — я буду разговаривать с ним по-другому», — говорит Иван Ожогин, актёр и певец, исполнивший в Петербурге центральную роль в культовом мюзикле «Бал Вампиров».
Недавно Иван вернулся в Санкт-Петербург из Берлина, где больше полугода играл предводителя вампиров, коварного графа фон Кролока в Театре Запада (Theater des Westens). Его уже окрестили «Гагариным российского мюзикла»: впервые нашего артиста пригласили петь в основной состав немецкого спектакля, сохранив при этом за ним место в постановке на родине.
Два графа
АиФ-Петербург: — Иван, вы признавались, что до работы в европейской версии «Бала Вампиров» никак не касались немецкого языка. Тем не менее с успехом прошли кастинг и получили роль, о которой мечтали лучшие теноры Германии. Чем же вы «взяли» Берлин?
— Не обсуждал данный вопрос с режиссёром, потому что это некорректно. Прежде всего, он оценил образ, созданный мной в петербургской постановке. И роль мне предложили не сразу. Для начала попросили выучить и исполнить одну арию на немецком. Признаю, было очень сложно. Немецкий язык специфичен, и петь на нём непросто даже европейцам. Тем не менее кастинг я прошёл. Конечно, полностью от акцента не избавился, но и само происхождение графа фон Кролока не подразумевает чистейший немецкий.
АиФ-Петербург: — Несмотря на, казалось бы, идентичность постановок, ваши два графа — абсолютно разные… Какой из них ближе русскому сердцу Ивана Ожогина?
— Не могу сделать выбор. Фон Кролок, поющий на русском, мне более понятен, потому что, несмотря на хорошее знание текстов и перевода, думать на немецком я всё же ещё не начал. Созданные мной образы действительно сильно отличаются. Да и постановки-то тоже совершенно разные: декорации, грим, костюмы… Это влияет и на характер героев, и на мизансцены, и на отношение к партнёру. Однако мне кажется, что под конец (а в августе приходилось выдерживать сумасшедший график — за 15 дней мне без выходных пришлось отыграть 19 спектаклей в Берлине и Петербурге) оба графа у меня несколько «слились» в единый персонаж.
АиФ-Петербург: — Вы создали необычайно цельный образ «тёмного графа». Нередко такие яркие персонажи начинают жить своей жизнью и влиять на автора образа. Не мешает ли вам фон Кролок?
— До сегодняшнего момента только помогал. Но если станет мешать, я буду разговаривать с ним по-другому (улыбается).
Бесконечная боль
АиФ-Петербург: — Вы верующий человек и перед тем, как принять предложение участвовать в мюзикле, советовались с батюшкой. Но скажите честно, если бы он попытался отговорить вас, неужели бы вы отказались от такой «звёздной» роли?
— У меня действительно был серьёзный выбор: стать Вампиром или продолжить работу с ансамблем, в котором я на тот момент пел, арт-группой «Хор Брависсимо». Да, думаю, я бы отказался. Но предложение было принято, и, считаю, правильно. Да и к тому же граф фон Кролок, несмотря на всю свою «отрицательность», это, прежде всего, — бесконечно страдающий персонаж.
АиФ-Петербург: — Многие поклонники мюзикла задаются вопросом — а был ли у Сары шанс всё-таки пробудить в графе некое подобие любви?
— Мне кажется, что и сам фон Кролок хотел бы, чтобы у неё был этот шанс. Каждый год, каждый бал, каждую свою новую жертву он надеется и желает всей своей сущностью стать другим. Но всякий раз граф доходит до определённой точки, срывается и остаётся тем, кем был. Самое страшное, что он знает — так будет продолжаться бесконечно.
И то, насколько невыносима его боль, невозможно не то что сыграть, но даже представить до конца. Я был Вампиром сотни раз, однако каждый новый спектакль открываю в этом образе новые полутона и нюансы. Это очень глубокий герой.
Зуб динозавра
АиФ-Петербург: — У вас тысячи поклонниц, в том числе и за рубежом. Когда народная любовь ограничивается рамками театра — это приятно. Но не мешает ли столь пристальное внимание фанатов в реальной жизни?
— Иногда случается. К примеру, я стараюсь всем отвечать на письма. Однако в силу того, что в последнее время моя профессиональная занятость возросла, а писем приходит много, времени физически не хватает. И некоторые обижаются, начинают даже плести интриги. Но это обратная сторона медали, я был к этому готов и страюсь разрешать все конфликтные ситуации.
АиФ-Петербург: — На днях вы отпраздновали 35-летие. Поклонники завалили вас подарками. Впрочем, различные презенты фанаты передают вам после каждого «Бала». Какой был самый необычный?
— Подарки действительно дарят самые разные — удивительные шкатулки, сделанные своими руками; куклы в виде графа фон Кролока; торты с изображением летучих мышей. Но самый неожиданный преподнесли в первый год показа «Бала» в Петербурге, причём инкогнито. Это был зуб динозавра, оправленный в серебро. Посоветовавшись с режиссёром, стал использовать его в своём образе.
В финальной сцене, где я выхожу в кожаном плаще, на мне кулон из этого зуба.
АиФ-Петербург: — Иван, вы долгое время разрывались между тремя городами: Москвой, где живёте, Петербургом и Берлином. В нашем городе продолжаете активно выступать — как в «Бале Вампиров», так и с сольными концертами. Поклонники настойчиво спрашивают: не пора ли определяться с местом жительства?
— Долго думал, сомневался и, наконец, решился. Я переехал в Санкт-Петербург и очень рад этому. Уже в сентябре дам здесь несколько концертов
Смотрите также:
- «Кровососы» вернулись. В Петербурге возобновляется мюзикл «Бал вампиров» →
- В оперу — «смеха ради»? Любовь Казарновская о званиях и творчестве →
- У Олейникова со Стояновым роман с перерывом на лето →
Источник
Текст: Марина Савельева / Фото: Любовь Шеметова/HELLO.RU, архивы пресс-служб, кадры из фильмов
Румынский замок Бран, построенный на вершине скалы более шести столетий назад, виден издалека. И если днем он выглядит величественно и строго, то с наступлением темноты преображается: окруженный вековыми елями, утопающими в ночном тумане, подсвеченный сотнями прожекторов, замок Бран кажется скорее иллюстрацией из книги страшных сказок, чем реальностью.
Замок Дракулы в Румынии, Бран
Исполнитель главной роли в мюзикле «Бал вампиров» Иван Ожогин появился на пороге замка около 10 вечера — была запланирована ночная съемка. Где-то в глубине били старинные часы, а вдалеке, в деревне за лесом, в унисон подвывали собаки. Память услужливо подкидывала кадры из знаменитой картины Фрэнсиса Форда Копполы «Дракула», где герой Киану Ривза так же прибыл в таинственный замок по приглашению графа, не подозревая, что его ждет. В отличие от членов съемочной группы, которые на всякий случай старались не передвигаться по пустынным коридорам замка в одиночку, Иван в Бране был абсолютно спокоен: роль вампира он уже играл в постановках «Бала вампиров» в Берлине и Санкт-Петербурге, и то, что кому-то кажется жутким, для него лишь декорации рабочих будней.
Иван Ожогин на пороге замка Бран Если бы существовало амплуа инфернального злодея или мистического героя, Иван Ожогин был бы в нем лучшим. Призрак в постановке «Призрак Оперы», Воланд в «Мастере и Маргарите», доктор Джекилл и мистер Хайд в «Джекилле и Хайде» и, конечно, Граф фон Кролок в постановках «Бала вампиров» в Петербурге и Берлине — самые яркие работы Ожогина. На вопрос, не страшно ли ему самому в такой «компании», Иван смеется: «Может быть, зато интересно».
Он уже не раз бывал в «мире вампиров». Сдержанный блондин с голубыми глазами — его легко представить в роли Печорина или другого покорителя женских сердец. Но Ожогин в который раз отказывается от роли романтического героя. Выходя на сцену в образе Воланда или Графа фон Кролока, актер мгновенно преображается, и становится ясно: он на своем месте. Его взгляд приобретает холодность, становится даже зловещим, а сам он с высоты своего почти двухметрового роста возвышается над всей труппой, словно на самом деле обладает потусторонней силой.
Иван в роли Призрака, постановка «Призрак оперы»
Иван Ожогин в питерской постановке «Бала вампиров»Кадр из фильма Романа Полански, ставшего основой для создания мюзикла
Роль Графа фон Кролока в постановке «Бал вампиров» Иван Ожогин считает одной из самых интересных в карьере. В 2011 году она принесла ему «Золотую Маску» и премию «Музыкальное сердце театра». И вот он снова в своей стихии — на этот раз на сцене театра МДМ в Москве. Актер признается, что готов к трудностям, главная из которых — жизнь на два города: ему придется разрываться между Санкт-Петербургом, где живет его семья, и Москвой, где будет идти спектакль.
Мюзикл «Бал вампиров», который за время своего существования был показан в 12 странах мира, основан на одноименном фильме Романа Полански 1967 года. С историей о Дракуле у него много общего. В обоих случаях сюжет развивается вокруг вампира, эксцентричного и жестокого, который пытается похитить и оставить навеки рядом с собой прекрасную героиню. Отличия в нюансах: история о Дракуле — типичный хоррор; картина Полански, как и мюзикл, основанный на ней, — ироничная пародия на «вампирские» фильмы.
Между постановками мюзикла «Бал вампиров» в Петербурге, Берлине и Москве тоже есть разница, хотя либретто и музыка идентичны.
Немного отличаются костюмы, — раскрывает один из секретов Иван. — Например, в разных городах художник-постановщик одевает одного из артистов ансамбля в костюм какого-нибудь исторического персонажа, жившего в этом городе. В Петербурге у нас был вампир в костюме князя Меншикова. Что касается моего героя, то берлинский Граф фон Кролок был старше, более зловещий и жестокий, а в Москве зрители увидят аристократа, модника и соблазнителя.
Создатели мюзикла вообще очень внимательно подходят к деталям. В фильме Полански есть эпизод, в котором профессор Абронсиус, Альфред и Сара стоят перед зеркалом в бальной зале и видят свое отражение, в то время как позади них — десятки вампиров, ни одного из которых в зеркале не видно. Во время просмотра спектакля обратите внимание на эту сцену: вампиры там также не отражаются в зеркалах.
Все эти, порой даже не сразу заметные, мелочи помогают зрителю проникнуться общей атмосферой происходящего на сцене, поверить в страшную фантазию Полански. Отчасти в этом и кроется многолетний успех «Бала вампиров» — истории, с которой 50 лет назад началась мировая «вампиромания». 
Стиль: Анастасия Корн. Макияж: Amalia Bot/M.A.C Cosmetic
Источник
Иван Ожогин: вампир из Питера поет в Берлине
♦ 16.08.2013 Deutsche Welle ♦
Известный российский актер музыкального театра, певец Иван Ожогин с февраля 2013 года исполняет роль графа фон Кролока в немецкой версии мюзикла «Танец вампиров». 25 августа постановку покажут в Берлине в последний раз.
35-летний Иван Ожогин за свою творческую биографию уже успел принять участие во многих музыкальных проектах. Певец исполняет главную роль вампира — графа фон Кролока — сразу в двух городах: Санкт-Петербурге и Берлине. О своей работе в Германии и о том, какую роль в его сценической жизни сыграли мюзиклы, он рассказал в интервью DW.
DeutscheWelle: Иван, в нынешнем году вы были удостоены российской премии «Золотая маска» за роль графа фон Кролока в мюзикле «Бал вампиров» петербургского Театра музыкальной комедии. С февраля нынешнего года вы исполняете роль фон Кролока и на сцене берлинского театра TheaterdesWestens. Как вас приняли «европейские вампиры»?
Иван Ожогин: Берлинские коллеги оказались очень отзывчивыми и радушно приняли меня в свою «вампирскую семью». В Берлине, как и в Питере, — отличный, дружный коллектив. С некоторыми артистами я уже был знаком по постановке в Питере и поездкам в Берлин. Оказавшись в новой языковой среде, я быстро начал улучшать свои знания немецкого языка.
— В Питере мюзикл называется «Бал вампиров», а в Берлине — «Танец вампиров» («TanzderVampire«). Бал от танца отличается, скажем так, масштабностью. Отразилось ли это на постановках? Насколько они разные?
— В Питере другие декорации, другие костюмы. Совершенно разная геометрия мизансцен. В Театре музыкальной комедии декорации сделаны на основании более современных технологий, они ярче, гламурнее. Возможно, потому что в Питере поставлена венская версия, более новая, а в Берлине — первая версия Романа Полански. По масштабности декораций и размерам самой сцены Питер превзошел Берлин: расстояние от авансцены до зрительного зала в три раза больше, чем в Берлине. Зато со сцены в Берлине ты смотришь зрителям прямо в глаза.
— Кстати о зрителях. Вы отыграли более ста спектаклей в Берлине, и у вас, вероятно, сложилось впечатление о немецких зрителях. Они отличаются от российских?
— Возможно, то обстоятельство, что сцена в Берлине ближе к зрителю, повлияло на мои впечатления. Мне показалось, что немцы активнее. Они не стесняются открыто выражать свои эмоции: хлопают, кричат и даже топают ногами! В России принято дарить артистам цветы, а в Германии — нет. Эмоциональный заряд, который я получаю от немецкой публики, не ниже, чем от российской.
У меня появилось много поклонников в Берлине, я это вижу по «лайкам» в сети Facebook и по подаркам после спектакля. А в Питере мне как-то подарили зуб динозавра в серебряном обрамлении. Это авторская работа, в единственном экземпляре. И в российской постановке я выхожу в финальной сцене с этим кулоном на шее. Финал берлинского спектакля несколько отличается от питерского, поэтому здесь я обхожусь без зуба.
— Наверное, не так просто совмещать исполнение ролей на разных языках. Много ли сил ушло на то, чтобы выучить текст роли на немецком языке?
— Нынешний август у меня выдался очень насыщенным, я восемь дней подряд играю в Берлине, причем в выходные — по два раза, а затем лечу в Питер на четыре спектакля, после чего снова возвращаюсь в Берлин на четыре постановки, и уже потом окончательно возвращаюсь в Питер. Текст немецкой роли у меня, что называется, отскакивает от зубов. Но сначала было трудно: совершенно другая фонетика, задействованы другие мышцы артикулярного аппарата. Мне пришлось выучить роль за две недели, потому что задержали выдачу рабочей визы. Я с опозданием приступил к репетициям в Берлине. Быстро выучить немецкий текст мне помогла натренированная память, музыкальный слух и, разумеется, знание материала на русском языке. Сегодня меня можно разбудить ночью — и я без проблем спою роль графа фон Кролока на немецком языке.
— Иван, между исполнениями главных ролей в двух мюзиклах вы успеваете петь и в хоре Николо-Угрешского монастыря. Как вам удается сочетать, казалось бы, несочетаемое: роль главного вампира и монастырь?
— Я всегда стремлюсь донести до публики те мысли и эмоции, которые я черпаю в православии. «Бал вампиров» — очень зрелищная постановка, с прекрасной музыкой, декорациями и костюмами. Мне она кажется очень позитивной. Это мюзикл про нас, про нашу жизнь. Каждый для себя определяет, на какой он стороне. Я создаю образ страдающего, интеллектуального зла, которому характерны вполне человеческие мысли, эмоции и страдания. Путь людей к добру и свету тернист, и я стараюсь пробудить в людях эмоции, которые помогают им идти вперед по этому пути.
— Иван, вы исполняли ведущие партии в таких известных постановках, как «Норд-Ост», «Чикаго», «Cats» («Кошки»), «Черная уздечка белой кобылицы», «Красавица и Чудовище». Чем вас привлекает мюзикл как таковой?
— В мюзиклах мне очень нравится согласованность всех постановочных действий. Именно согласованность и совокупность всех выразительных средств: декорации, прекрасные сюжеты, хорошая драматургия, актерская игра, живая музыка оркестра, танцы. Все эти средства гармонично переплетаются друг с другом именно в мюзиклах. Это производит впечатление на зрителя. А для артистов – это отличная школа, пройдя которую, ты можешь больше, чем многие твои коллеги, которые играют в театре или в кино. Лично для меня большой школой был мюзикл «Cats». Там мне приходилось много двигаться по сцене и одновременно петь. Это самый танцевальный мюзикл в мире.
— Мюзиклы в России поначалу были убыточными. Лишь в последнее время наметилась положительная тенденция. Значит ли это, что у мюзиклов в России большое будущее?
— Я думаю, что да. «Чикаго», который был в числе первых мюзиклов в России, оказался провальным не потому, что он плохой (у него потрясающая джазовая музыка, отличная хореография), а потому, что он появился на московской сцене не вовремя. Российский зритель был к нему не готов. Много разных факторов влияют на успех. То, что «Чикаго» игрался в Театре эстрады, который находится далеко от метро и к нему неудобно добираться, – это тоже сыграло свою отрицательную роль. Скоро он будет идти в Московском дворце молодежи, и я уверен, что народ с удовольствием будет на него ходить, и он станет прибыльным.
— Чем отличается публика мюзиклов от публики в оперных театрах? И не «подвинут» ли мюзиклы оперетту?
— Нет, такой опасности я не вижу. Зрители мюзиклов и оперных театров – это совершенно разная публика. Даже у каждого мюзикла — своя аудитория. Все зависит от темы, жанра, актерского состава, музыки, хореографии. На мюзиклы ходят как на зрелище, и они рассчитаны на более широкий круг зрителей.
— 25 августа состоится последний показ «Танца вампиров» в Берлине. Но лично для вас «Бал вампиров» еще не закончен: в Питере на него продлен контракт. Каковы ваши планы, кроме участия в постановке Театра музыкальной комедии?
— Я весь следующий сезон буду играть роль графа фон Кролока. Мюзикл приносит прибыль, и было бы глупо его раньше времени закрывать. Я продолжу сольные концерты в России и, возможно, приму участие в новом мюзикле «Пола Негри», мировая премьера которого состоится в декабре нынешнего года на сцене ДК Ленсовета в Санкт-Петербурге. Режиссер-постановщик — Януш Юзефович, создатель всемирно известных мюзиклов «Метро» и «Ромео и Джульетта». Это первый мюзикл, который зрители будут смотреть в формате 3D. Эксклюзивные технологии позволят создать спектакль, равного которому нет в мире.
Но, признаюсь вам, я влюбился в Берлин и с удовольствием бы играл в каком-нибудь немецком мюзикле. Я надеюсь, что меня заметили профессионалы и запомнили зрители. Я был бы рад возможности продолжить работу в Германии.
Автор: Виктор Вайц
Редактор: Дарья Брянцева
16.08.2013 — Deutsche Welle
Источник
Звезда мюзикла «Tanz der Vampire» Иван Ожогин: «Немецкий язык — очень музыкальный!»
♦ 31.07.2013 — МК в Германии ♦
Мюзикл «Танец вампиров», премьера которого состоялась в октябре 1997 года в Вене, вот уже более 15 лет является одним из самых популярных в мире. Только в Германии «Танец вампиров» был поставлен в Штутгарте, Гамбурге, Оберхаузене и Берлине. Главную роль — коварного вампира, графа фон Кролока — в столичной постановке исполняет российский тенор Иван Ожогин, с успехом играющий того же героя в русской версии мюзикла в Санкт-Петербурге (там он называется «Бал вампиров» — авт.). Берлинская публика воспринимает вурдалака с русским сердцем «на ура». Иван отвечает зрителям и самому городу взаимностью — ведь Берлин, в некотором смысле, сыграл в жизни артиста судьбоносную роль.
Справка «МК-Германии». Иван Ожогин родился 1 сентября 1978 года в городе Ульяновск. Закончил Российскую академию театрального искусства (ГИТИС), играл в Музыкальном театре им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, Театре «Геликон-опера». Участвовал в большинстве российских мюзиклов: Chicago, «Свадьба соек», «Норд-Ост», CATS, «Черная уздечка белой кобылицы», «Красавица и Чудовище», шоу «Звезды Бродвея» в кабаре «Монмартр». Принимал участие в записи CD «Свадьба Соек» и «Норд-Ост», а также в создании саундтреков к нескольким российским и зарубежным фильмам.
Обладатель красивого бархатистого тенора — один из самых высоких артистов «вампирского» мюзикла (его рост 193 см). Как шутит сам артист, «говорят, выходит Иван Ожогин на сцену, смотришь, смотришь — а он там не кончается…».
— Иван, как вы себя ощущаете в Берлине?
— Я уже бывал в Берлине в составе хора Bolshoi Don Kosaken под руководством Петра Худякова. У нас были концерты на Александрплатц и в берлинском Концертхаус. Но так надолго я здесь впервые.
— Впечатление о Берлине изменились?
— Когда я был в качестве, скажем так, гастролера, было не самое лучшее время года — зима, хотя и Рождество. Осталось такое смешанное чувство: праздничное настроение одновременно с унылым, серым, пасмурным небом… Когда же я приехал сюда работать, получив роль графа фон Кролока в берлинской постановке, я понял, что Берлин может быть разным. И стал ждать хорошей погоды! Летнее время здесь, конечно, просто замечательное, город расцветает, много зелени, не много грязного воздуха, есть чем дышать. Здесь я в основном хожу пешком, так как живу недалеко от театра. Не нужно по пути на работу и обратно по полтора-два часа стоять в пробках, и это, конечно, подкупает. Даже когда мне доводится ехать куда-то в часы пик, пробок я тут не вижу, а слышу о них только по радио.
Именно из Берлина я поехал на кастинг в Петербург на мюзикл «Бал вампиров».
— Расскажите подробнее…
— Мне позвонила моя коллега, питерская актриса Светлана Вильгельм и рассказала, что на мюзикл «Бал вампиров» ищут главного героя. «Как раз такого как ты!» — сказала Света. Я об этом мюзикле тогда, к своему стыду, даже ничего не слышал, но решил сразу рвануть из Берлина в Питер. Был последний день кастинга, я последний влетел в приемную комиссию буквально за 15 минут до окончания кастинга… и получил эту роль!
Из Берлина я попал в питерский «Бал вампиров», из Питерского «Бала вампиров» — в берлинский «Танец вампиров». Вот такой круговорот актеров в природе.
— У вас в берлинской труппе много иностранцев?
— Я не уверен, что немцев будет даже половина. Со всей Европы люди съехались: есть итальянцы, много венгров, из Великобритании несколько человек, из России я один.
— А Мерседес Шампой (исполнительница роли Сары — авт.)?
— Она из Швеции. Мама у нее русская, я больше вам скажу: мы с ее мамой учились у одного педагога в России, в Москве. Мерседес прекрасно говорит на нескольких языках, в том числе и по-русски.
— Отношения в труппе отличаются от тех, что были и есть в России?
— Когда мы приступили к репетициям и начали погружаться в материал, очень сблизились. У меня нет на памяти никаких конфликтов, которые случались в других постановках в той же Москве.
— Считается, что российские артисты более склонны к импровизации…
— Я думаю, что это клише… Разрушать или подтверждать его я не берусь… И там и там есть артисты, которые любят что-то новое привнести, а есть очень консервативные люди, которые четко следуют режиссерскому рисунку.
— А вы любите импровизировать?
— Сложный вопрос. Естественно не может один спектакль получиться абсолютно похожим на следующий. Это в природе артиста. Я думаю, что выдерживаю режиссерский рисунок, наполняя его чем-то от себя, даю ему дополнительный смысл. В этом и заключается творчество.
— Вы знакомы с другими исполнителями графа фон Кролока?
— Да, и мы поддерживаем теплые отношения. Такое вот вампирское братство. А 9, 10 и 11 августа в берлинском «Театр дес Вестенс» соберутся сразу пять исполнителей роли графа — Кевин Тарт, Дрю Серич, Флориан Зойка, Удо Айкельман и я.
— Из всех графов фон Кролоков кто вам ближе? Канадца Кевина Тарта, например, считают более «классическим» Кролоком, а американца Дрю Серича — более «роковым»…
— Я бы хотел, чтобы меня воспринимали как микс классики и рока.
— Мне показалось, что русскоязычная версия мюзикла более раскатистая. Может быть это фонетические особенности языка…
— Это субъективно. Мне, например, так не кажется. И вообще, это очень спорное мнение, что немецкий язык не музыкальный. Множество прекрасных оперных партий написано на немецком языке — что у Вагнера, что у Моцарта.
— Вам не тяжело петь по-немецки?
— Мне очень нравится исполнять эту партию на немецком, потому что она написана прекрасным языком, гениальным либреттистом Михаэлем Кунце. Это не простой немецкий язык, которым сейчас пользуется большинство, это возвышенный язык Шиллера и Гете. Для меня он звучит очень музыкально.
— Быстро выучили свою партию на немецком?
— Изначально я не думал, что это будет так тяжело, был уверен, что мне хватит недели, в итоге я уложился в две.
— У вас сложный грим. Вампирские клыки не мешают петь?
— Поначалу мешали. Ну а как еще? В жизни когда человек рождается, он вообще не говорит, потом учится постепенно.
— Публика в Германии вас хорошо приняла?
— Очень! Многие пишут (на странице в Facebook — авт.), что, мол, ваше воплощение графа фон Кролока для меня самое лучшее!
— Вы сразу решились на эту роль или сомневались? Все-таки ваш персонаж связан с потусторонними силами… Многие артисты боятся таких ролей. К тому же вы являетесь солистом хора Николо-Угрешского ставропигиального мужского монастыря…
— У меня были сомнения определенные по этому поводу. Когда я принимал решение о подписании договора на исполнение подписи, я советовался со своим духовником, с разными людьми… Даже разговаривал по этому поводу со своими коллегами Дрю Серичем и Кевином Тартом, были ли у них какие-либо сомнения. Они честно говоря, даже не поняли мой вопрос… Батюшка тоже мне сказал — это ваша работа, почему вы должны отказываться от того, что позволит вам обеспечить семью?
— Неужели обошлось совсем без мистики?
— Я заметил, что интуиция стала, может быть, более развита. То есть какие-то вещи я стал прогнозировать, предвидеть… Вообще материал очень, конечно, влияет на психику, на взаимоотношения в коллективе, у нас многие в российской именно труппе стали замечать очень сильные изменения в себе и в отношениях между людьми.
— Одна из ваших самых ярких ролей — это Ромашов в мюзикле «Норд-Ост». «Ромашка» у вас получился превосходный — живой, динамичный, постоянно меняющийся, как ртуть…
— Ромашова я больше собой наполнял, своей фантазией, своими эмоциями, мне не откуда было его срисовывать. И до сих пор это моя любимая роль.
— Жалеете, что «Норд-Ост» не пошел?
— Конечно. Но спектакль, напротив, пошел, он был очень популярен у зрителей. Основная причина, почему так случилось, всем известна. Кроме того, мюзикл был очень дорогой, он не мог существовать без поддержки спонсоров. Это очень печально, что «Норд-Оста» больше нет. Потому что продукт потрясающего качества, кто бы что ни говорил. Многие профессионалы продолжают шипеть на этот мюзикл, говорить, что он сделан непрофессионалами — непрофессиональная музыка, непрофессиональная режиссура… Я считаю это не более чем завистью. Потому что и музыка для этого жанра мюзикла потрясающе написана, и психологически линии все прорисованы. Драматургически все построено очень грамотно. Зритель не успевал уставать — мюзикл шел четыре часа, но он пролетал на одном дыхании, потому что была постоянная смена каких-то темпоритмов, декораций, динамических рисунков.
— Вы самородок или родители ваши тоже были из музыкальных кругов?
— Профессионально музыкой никто никогда не занимался. Мама всегда мечтала петь, поэтому и детей своих отправила учиться музыке. У меня есть старший брат, который в детстве пел в хоре мальчиков, потом я пошел по его стопам и тоже начал петь с самого раннего возраста. В три года у меня была уже членская книжка Всероссийского хорового общества. Потом брат пошел в инструменталисты, музыкальное училище закончил по классу контрабаса и лет пятнадцать отыграл в джаз-бэнде в Ульяновске. А я пошел именно по направлению вокала, хотя много играл на разных инструментах во Дворце пионеров и школьников, но все-таки для меня всегда было приоритетным направлением работа именно с голосом. После окончания 9 класса встал выбор куда идти, а у нас как раз открылся курс актеров при областном Драматическом театре. Не долго думая, я туда поступил и проучился три года. А потом решил поехать в Москву, потому что драматический актер — это драматический актер, а мне хотелось учиться профессионально петь. В Москве поступил сначала в училище Гнесиных, а потом — в Российскую академию театрального искусства на курс народных артистов, лауреатов госпремии Александра Тителя и Игоря Ясуловича. И с успехом этот курс окончил через пять лет!
— Ваши дети уже проявляют музыкальные таланты?
— Старший сын играет на фортепьяно. Дочка средняя — на скрипке. Младшая пока еще просто поет, но поет хорошо, интонирует чисто. Голос у нее звонкий, так что организуем когда-нибудь семейный ансамбль.
— К сожалению, «Танец вампиров» в Берлине будет идти еще лишь месяц — 25 августа артисты мюзикла выйдут на сцену в последний раз. Каковы ваши дальнейшие творческие планы?
— Продолжаем «Бал вампиров» играть в Питере. Новый проект сейчас будет ставиться в Санкт-Петербурге в 3Д-стереоскопических декорациях, про актрису немого кино Полу Негри. Я думаю, что тоже буду там играть. Также продолжается сольная карьера, я буду работать в разных жанрах — и романсы, джаз, рок, классика.
Автор: Мария Лямина
31.07.2013 — МК в Германии
Источник